А утром пришел Фо…. Горос

Как-то раз наш тогдашний заместитель командира взвода уже упомянутый Витя Ладин неудачно сходил в самоволку: мало того что попался пьяным, так еще и чуть не набил морду дежурному по части офицеру. Расправа последовала тут же – Ладина сместили с должности и разжаловали из сержантов в младшие. Мы были уверены, что на вакантное место назначат кого-нибудь из командиров отделений, и весьма удивились, когда узнали, что новым замкомвзвода станет Провин. А ведь тот не был не то что сержантом, даже ефрейтором! После назначения Женя тут же возомнил о себе, а затем в рекордные сроки совершил несколько карьерных скачков, за полгода из рядовых превратившись в старшего сержанта, и (я сам видел) уже лелеял в своей прикроватной тумбочке погоны старшины. Впрочем, это назначение авторитета ему не прибавило, скорее наоборот: Провина тихо ненавидел весь взвод, а негласным «батяней» для нас все равно остался Ладин.

      – Уже построились? Молодцы! – воскликнул подбежавший капитан Саморов, наш командир взвода, заступивший начальником караула. Он окинул взглядом строй и по-гусарски усмехнулся в усы: – Клоуны! И с кем нести службу?..

      Я выглянул из строя и не смог сдержать улыбки. Первым, как и положено, стоял среднего роста младший сержант Ладин. За ним возвышался Сергей Цыбин, настолько огромный, что кепка разводящего едва достигала уровня его подбородка. Сразу за Цыбиным пристроился я – такой мелкий, что мне до сих пор спиртное в поселке не продают – думают, что я школьник. За мной из строя торчала голова Вовки Роганина, который ростом не уступал Цыбину, да только выглядел как засушенный его вариант – в плечах он был, наверное, уже меня. Около Роганина вразвалку стоял его неразлучный приятель Эдик Драпко – маленький и толстый. Над ним возвышались головы еще двух верзил нашего взвода – Славы Бабина и Лехи Волкова, а сразу за ними торчала белобрысая макушка небольшого Андрея Шуровича. Ну и замыкал строй мой лучший друг, как и Ладин, среднего роста Антон Трошников. В общем, «лесенка дураков», как мы обычно именовали такое построение. И у всех на разморенных жарой кислых физиономиях – лень и тоска.

      – Вы бы хоть по ранжиру выстроились, что ли… – вздохнул капитан и, махнув рукой, принялся прохаживаться вдоль строя. – В общем, так, товарищи солдаты, воины-танкисты, защитники отечества. В карауле вы все уже бывали, как службу нести, знаете…

      Капитана слушали молча. Леха Волков невозмутимо начищал на ремне бляху, периодически проверяя ее безупречность, поднося к глазам и оценивая, как она сверкает на солнце. Антон Трошников, навалившись на борт машины, обмахивался кепкой, Слава Бабин считал птиц на тополе, под которым мы недавно возлежали, я же читал книжку, пряча ее за необъятной спиной Цыбина. И речи начкара тихо аккомпанировал посвистывающий храп Андрея Шуровича, который умудрился уснуть прямо в строю.

      – Сразу вас предупреждаю: на посту не спать! – Саморов остановился напротив Шуровича.

      Эдик ткнул того в бок. Шур вздрогнул,