Латинский Физиолог. К. Ю. Иоутсен

не оказывающих заметного влияния на общий смысл, и поэтому, как правило, они не обозначены, тем более, что передать их средствами перевода в принципе затруднительно.

      Интерполяции из версии B почти всегда повторяют и близкую ей версию B-Is, однако, в редких случаях в последней есть новый материал, порой весьма обширный, особенно в дидактической части. Он обозначен {фигурными скобками}. Что касается добавлений из Этимологий Исидора, то они не включены, поскольку их единство с основным текстом никогда и не предполагалось.

      Наконец, немало новых деталей (и две новые главы) можно встретить и в версии C – они помещены в <угловые скобки>. Этих деталей, если иное специально не оговорено, нет и в версиях B и B-Is.

      Везде, где прямая интерполяция была невозможной, все разночтения с версией Y даны в примечаниях, при этом, сопоставления версий B, B-Is и C друг с другом не проводилось. Все добавленные фрагменты представляют особый интерес в свете того, что они, как правило, являются изначально латинскими, то есть отсутствуют также и в начальной греческой версии.

      Несмотря на широкую популярность и безусловную значимость в истории европейской культуры и искусства, текст латинского Физиолога не обременен чрезмерным стилистическим изяществом и в этом отношении весьма далек от лучших образцов латинской словесности. Переводчики и переписчики не всегда ясно представляли себе, о чем шла речь, порой переводя буквально, в результате чего идиома одного языка теряла смысл в другом, а порой и с легкостью переиначивая текст по своему вкусу и разумению, – добавляли или убирали отдельные пассажи, меняли порядок глав.

      Нужно помнить и о том, что в Средние века латынь уже едва ли для кого была родным языком, несмотря на ее повсеместное распространение в образованных – прежде всего, церковных – кругах. Конечно, языковой нормы не существовало и в античности, но единство языка обеспечивалось относительно высоким культурным уровнем его носителей. В последующие века этот уровень снизился и приобрел большую неравномерность, от региона к региону и от монастыря к монастырю, а тот факт, что переписчикам нередко приходилось делать копии с копий, приводил к тому, что количество ошибок и описок только росло.

      В результате, в дошедших до нас текстах одни слова без необходимости повторяются, другие, наоборот, опущены. Части предложений нередко грамматически не согласованы, особенно в том, что касается местоимений и времен. Обилие несмысловых слов, вроде et (и) и autem (же) тоже не добавляет особой элегантности, как и специфическая логика изложения. При этом, синтаксически текст сравнительно прост и лишь в редких случаях допускает существенно разные трактовки.

      При переводе ставилась задача передать не только содержание Физиолога, но и в некоторой степени его форму, а, иначе говоря, то впечатление, которое он мог производить на образованных читателей поздней античности и Средневековья.

      Например,