Вольные частные города. Больше конкуренции на важнейшем рынке мира. Титус Гебель

за несколько лет ориентированное на Запад, светское общество превратилось в ограничительное исламское общество, хотя многие там, пожалуй едва ли не большинство, этого не хотели. Радикальное меньшинство со своей идеологией одержало верх и исламизировало общественное пространство. Под их напором люди упали как фишки домино, приняли обязательность правил шариата, публично не пьют спиртного, не играют в запрещенные игры, соблюдают религиозные предписания в еде и ритуалы, делят людей на чистых и нечистых, заставляют женщин скрывать лицо и т. д. Более того, подчинившись правилам радикалов, масса теперь оказывает коллективный нажим на тех, кто пока не сдался». (Резюмирующая цитата из Михаэля Клоновского по поводу Ширмбека, 2016)[137]

      По данным 2013 года[138], в исламских странах по вопросу, следует ли сделать шариат официально действующим в стране законодательством, за высказались: в Тунисе – 56 %, в Иордании – 71 %, в Египте – 74 %, в Марокко – 83 %, в Пакистане – 84 %, в Палестине – 89 %, в Ираке – 91 %, в Афганистане – 99 %. Таким образом, перед каждым светским обществом встает вопрос, как обходиться с мусульманскими иммигрантами особенно из этих стран. В принципе есть три возможности.

      1. Отрицание проблемы: «Религиозная принадлежность не играет роли, ислам – такая же религия, как любая другая». («Западноевропейское решение»)[139]

      2. Полный отказ: «Мы отказываемся превращать свою страну в мультикультурное общество несоединимых сообществ». («Восточноевропейское решение»)[140]

      3. Избирательность: светские мусульмане, открыто признающие главенство светских правил, будут охотно приняты, остальные нет. («Примирительное решение»)

      Буквально каждое немусульманское общество в мире должно, учитывая все за и против, а также последствия, выбрать один из этих трех вариантов. В пользу третьего говорит то, что человек становится мусульманином просто по рождению, а не по своей воле, вдобавок многие мусульмане действительно считают религию личным делом каждого и существует ряд подгрупп, представляющих просвещенные трактовки ислама. Против свидетельствует наблюдение, что и светские мусульмане после жизненных кризисов или под групповым нажимом снова подчинялись правилам шариата и успешная интеграция мусульман в немусульманские общества, очевидно, повсюду в мире весьма проблематична[141].

      Долговечное решение может заключаться только в институционализации реформированного ислама, что уже пытаются делать смелые, просвещенные мусульмане, отчасти с опасностью для жизни[142]. Это означает – принять разделение религии и политики и приватизировать веру. Сюда относится признание главенства светских законов, правового равенства мужчины и женщины, права на сексуальное самоопределение включая гомосексуализм, а также права в любое время иметь возможность без санкций оставить религию. Далее, сюда же входит отказ от применения силы для достижения религиозных целей,

137

Schirmbeck 2016. Цитата из «Acta diurna» от 25.11.16; www.michael-klonovsky.de/acta-diurna

138

Pew Research Center “The World’s Muslims: Religion, Politics and Society” 2013; www.pewforum.org/2013/04/30/the-worlds-muslims-religion-politics-society-overview

139

www.pewforum.org/2013/04/30/the-worlds-muslims-religion-politics-society-overview/ В этом смысле высказались, в частности, ведущие немецкие политики Мартин Шульц (Martin Schulz), Кристиан Вульф (Christian Wulff) и Вольфганг Шойбле (Wolfgang Schäuble).

140

Так заявил чешский экс-президент Вацлав Клаус (Václav Klaus).

141

На склоне лет основатель современного Сингапура Ли Куан Ю, опираясь на свой личный опыт, пришел к выводу, что общественный строй Сингапура способен интегрировать все группы людей за исключением мусульман (Han 2011, 228). Махатма Ганди пришел к тому же: «Меж тем как индуисты, сикхи, христиане, парсы и евреи могли в относительной всеобщей гармонии сосуществовать с несколькими миллионами приверженцев анимистических религий, была одна религия, неспособная идти на компромиссы и всегда стоявшая особняком от остальных: ислам». На одном мероприятии в Висбадене князь Ханс-Адам II Лихтенштейнский в ответ на мой вопрос сообщил, что в настоящее время Лихтенштейн не имеет серьезных проблем со своим мусульманским меньшинством, однако это меньшинство имеет тенденцию к нарочитому обособлению, в особенности женщины. Предложения интеграционного характера, например приглашения участвовать в общих мероприятиях, оставляются без внимания.

142

Такие люди, как Айаан Хирси Али (Ayaan Hirsi Ali), Хамед Абдель-Самад (Hamed Abdel-Samad), Сабатина Джеймс (Sabatina James), Раиф Бадави (Raif Badawi), Уфук Эзбе (Ufuk Özbe), Неджла Келек (Necla Kelek), Бассам Тиби (Bassam Tibi), Сейран Атеш (Seyran Ates), Абдель-Хаким Оурги (Abdel-Hakim Ourghi) и другие, ни в чем не уступают европейским реформаторам эпохи Просвещения. Им всем грозит убийство. Многие, как, например, суданец Махмуд Мухаммад Таха (Mahmud Muhammad Taha), уже убиты.