Танаис. Тайга. Марат Байпаков

сумы жреца, прикрывают пустую глазницу.

      Недолгие выборы вождя северных закончены.

      Глава 4. Следопыт

      – Позволь тебя, знающий муж, переспросить. Без обид. Следопыт-то кто?

      Светловолосый юноша спокойно принимает откровенно насмешливый вопрос верховного жреца. Правой рукой молодой воин указывает на соседа – стоящего молчаливой тенью щуплого подростка, немалого, однако, роста, в непонятных из-за ночной темноты одеждах.

      – Совет пятисот, как обещал – вот мой следопыт.

      Раздаются сдавленные смешки. Следопыт поёживается.

      – Ага, теперь ясно. – Жрец демонстративно приложил руку к чёрной бороде, провёл по ней рукой, неожиданно прикоснулся ладонью ко лбу, сдвинул за козырёк островерхий красный жреческий убор на макушку. – Тёртый следопыт, сделай милость, уважь собрание – выйди-ка на свет!

      Снисходительный тон жреца вызвал лёгкий весёлый гул среди пятисот мудрейших.

      Любопытные взгляды устремлены на сникшую фигуру. Подросток делает три робких шага. Костёр жадно выхватывает из темноты редкой красоты девичье лицо. На свету нагромождение одежд оказывается ладно пошитыми из шкур бобра просторными штанами, заправленными в короткие сапоги, и курткой, тоже из бобра. За плечами свёрнута и повязана конопляной верёвкой лисья накидка. На голове добротная шапка из пышных беличьих хвостов. Два из них, серые, как серёжки свисают по вискам. Туго набитые сумы. Дорожная большая – за спиной, завязана замысловатым узлом, парадная – размером с два кулака – висит на ремне, сразу за пряжкой. Обе сумы из бобра, сливаются с курткой. Пояс девичий, узкий, без бронзовых накладок, с костяной резной пряжкой.

      Из оружия – странный лук, по виду длинный, по устройству непохожий на короткие несимметричные луки северных, в простом горите из козлиной кожи, с десятком раскрашенных причудливыми узорами стрел. На поясе короткий, но широкий кинжал из бронзы. Дева на манер дорожного посоха сжимает короткое охотничье копьё, по виду, однако, схожее с укороченной пикой северных, с острым тыльником. Грозный тяжёлый наконечник копья укрыт толстым войлочным чехлом. От тыльника ремень для метания стянут праздничным узлом в средине древка, украшенного чёрными и красными волнами.

      Шум затих, как только все увидели облачение следопыта. Жрец требовательно посмотрел в загорелое лицо. Да только смущённая дева ищет защитного покровительства у земли. Взгляд опустила, но слова её тверды.

      – Ранха имя моё. Из худого рода. Охотой одной живу. Мех добытый на еду меняю. Спалённое поселение охотников на спорной земле с таёжными. Сирота.

      – Кто спалил твоё поселение, Ранха? – уже серьёзно вопрошает жрец.

      – Те же, кто и осиротил меня. Таёжные, северные и южные, в сговоре, ещё задолго до первой войны. Ограбили и пожгли. – Дева смогла оторвать взгляд от земли и посмотреть в глаза жреца. В её взгляде нет печали. Голубые