Голубое утро. Наталия Мстительная

как юнец, в седовласом возрасте за юной особой было, как ни крути, пошло.

      – Быть влюбленным, не означает волочиться, – возразила я.

      Тут на террасе показалась разнаряженная в золотисто–бардовое платье пышущая здоровьем испанка средних лет. Она принесла с собой шумный темперамент, сочный голос и обильное облако терпких духов «Палома Пикассо».

      Экономка вежливо представила ее как сеньору Родригес. Знойная испанка просто кивнула в ответ. Видимо, особого интереса я для нее не представляла. Позже я узнала, что это была жена шерифа Кордивьехи, ужасная сплетница, знавшая про всех обитателей городка едва ли не больше своего супруга.

      Госпожа Кранс уважительно поздоровалась с сеньорой Родригес, то ли благодаря ее близости к сильным мира сего, то ли из–за ее неисчерпаемой осведомленности.

      На английском женщина изъяснялась довольно посредственно, с сильным испанским акцентом, ударением на второй слог и глотанием конечных звуков, но все это не мешало ей не закрывать рот. Сеньора Родригес была явно под впечатлением от нового дома, поразившего ее своими размерами и фундаментальностью. Немного бесцеремонно она плюхнулась в плетеное кресло, энергично обмахиваясь веером. Ее взгляд остановился на бриллиантовом колье госпожи Кранс, как будто женщина впервые увидела его. Уставившись, как удав, в одну точку, сеньора Родригес замерла и даже на минуту замолчала. Я думала, что это драгоценное колье ошеломляло только неподготовленных, как я, но видимо ошиблась, поскольку сеньора Родригес, которая, наверняка, уже видела это сокровище, впала буквально в ступор. Просто невероятно, как бриллианты действуют на женщин!

      Госпожа Кранс выглядела польщенной и неприминула вставить слово. Поскольку o погоде на испанской Ривьере говорить не принято, погода здесь всегда хорошая, то госпожа Кранс задала тот же вопрос, что и доктору Зиммельману.

      Сеньора Родригес, которая наконец вышла из ступора, взялась горячо высказывать различные предположения:

      – Почему Синди Куппер поселилась здесь? Право же, милочка, только не говорите, будто вы ничего не знаете…

      Госпожа Кранс вытянулась в кресле, как струна, навстречу собеседнице, боясь упустить малейший вздох.

      – Молодой Генрих Коненс всему виной! Она преследует парня по всему свету. Его видели c Синди в Париже, Сиднее и даже в Москве – там Коненс снимался в последнем фильме и, по слухам, всю ночь напролет «репетировал» со своей партнершей по фильму. Так вот Синди прилетела к нему уже на следующее утро. И теперь, когда Генрих укрылся в фамильном гнездышке, под родительским крылом, она не придумала ничего лучше, как поселиться рядом!

      Госпожа Кранс выглядела ошеломленной. Женщина медленно разгладила складки своего платья и повторила в раздумье:

      – Так значит Синди c… Генрихом Коненсом… A мне показалось, что y нее роман c доктором Зиммельманом.

      – Да?!! – удивилась в свою очередь сеньора Родригес. – Ну-ка, расскажите мне, что вас натолкнуло на эту мысль?

      Собеседница