Беги, Люба, беги!. Лариса Анатольевна Ильина

кивнула я, разглядывая настенный календарь. – Приду обязательно! Спасибо тебе, Зотова!

      Если бы Зотова догадалась, что сегодня для меня сделала, то могла бы быть уверена, что где-то там, наверху, в небесной канцелярии, в списке совершенных добрых дел напротив ее имени поставили большой жирный крестик…

      ***

      Застегнув пуговицы халата, я вскинула вверх руки и потянулась. Будем считать это утренней зарядкой. Отодвинув занавеску, выглянула в окно.

      Воскресное утро выглядело весьма многообещающе. Солнышко, птички, первая робкая мать-и-мачеха… Похоже, будет отличный день. Не у меня, конечно. Лично мне радоваться было не с чего: муж, исчезнувший вчера вечером после скандала, не появлялся и не звонил.

      Я включила музыку и направилась на кухню. Машинально поглядывая в окно, сварила кофе, сделала бутерброд с сыром. Потом села, отрешенно глядя на свой лёгкий завтрак. Невесёлые мысли прервал звонок в дверь. Я вздрогнула. У Олега ключи…

      Приоткрыв дверь, я украдкой вздохнула.

      – Доброе утро, Любовь Петровна… – с чувством поприветствовал меня молодой высокий парень по имени Коля, наш сосед слева, и печально вздохнул.

      – Здравствуй, Коля! – обреченно кивнула я и отступила назад. – Проходи.

      Деваться было некуда. Ведь Коля пришёл лечиться. А я же врач…

      – Вот, – смущенно сказал сосед и стал косить в сторону, – болею…

      Я посмотрела на него укоризненно. Он смотрел на календарь.

      Николай Ферапонтов был здоров как бык. Однако по вечерам имел большую слабость к чрезмерному потреблению горячительных напитков, отчего по утрам частенько страдал и маялся.

      – Сердце, Любовь Петровна… Щемит, щемит… Терпенья нет!

      Коля взглянул на меня с надеждой. Я жестом приказала ему задрать рубашку и пошла за стетоскопом.

      Могучее сердце соседа исправно перегоняло по сосудам слегка разбавленную кровью водку и никаких нарушений в работе не предвещало. В очередной раз изумившись, я сообщила, что он совершенно здоров, и прочитала небольшую лекцию о правильном питании и здоровом образе жизни. Сосед огорчился.

      – Тебе, Коля, жениться надо, – сказала я, – и перестать глупости выдумывать.

      Глаза у Ферапонтова стали совсем несчастными. Я сжалилась и выписала ему витамины. Получив рецепт, он повеселел и поинтересовался:

      – Любовь Петровна, я сейчас на рынок смотыляюсь, может, вам чего надо?

      Я задумалась, потом кивнула:

      – Картошки… Килограмма три. Можешь?

      Коля посмотрел на меня снисходительно и кивнул.

      Выпроводив Колю, я вернулась на кухню. Кое-как запихнув в себя бутерброд, распахнула окно и уселась на широкий подоконник.

      Одуревшие от бурного наступления припозднившейся весны почки на ветках бухли и лопались прямо на глазах. Распоясавшиеся воробьи бесчинствовали, затевая бесконечные потасовки на глазах млеющих от героизма кавалеров воробьих. Прижавшись виском к оконной раме, я жадно разглядывала бурлящую жизнью улицу, забывая вытирать катящиеся по щекам слёзы.

      Зазвонил