Творческий путь Н. В. Устюгова в контексте развития советской исторической науки. Евгений Емельянов

окончательно завершилось формирование его исторических взглядов, сложившихся под влиянием представителей младшего поколения московской исторической школы. Методологической основой их творчества были позитивизм и представление о надклассовой роли государства, восходящее к идеям С. М. Соловьёва[140]. Характерной чертой позитивистской методологии являлось признание многофакторности исторического процесса, проявляющейся в равном влиянии социально-экономических и социально-психологических явлений на ход истории[141]. Позитивистская основа вышеназванной работы Устюгова проявилась в сочетании в ней внимания к сфере экономических отношений с объяснением политических явлений при помощи механизмов социальной психологии. Вместе с тем в работе о вольных хлебопашцах отсутствовали такие ключевые признаки марксистской методологии, как объяснение социально-политических явлений диалектикой производительных сил и производственных отношений и акцентирование движущей силы классовой борьбы. И хотя в годы установления идеологического единомыслия в советской исторической науке Устюгов начал использовать в своих работах идеи марксизма-ленинизма, элементы позитивистской методологии сохранялись в его трудах на протяжении всего его творческого пути.

      1.3. Начало профессиональной научно-педагогической деятельности

      Произошедшие в начале 1930-х гг. изменения в советской идеологии, связанные с формированием советского патриотизма, создали условия для возрождения исторической науки в СССР. Еще в 1931 г. история вновь вошла в школьную программу, однако в ее преподавании продолжали господствовать обществоведческие подходы. Возрождение истории как самостоятельной дисциплины произошло только после издания в мае 1934 г. совместного постановления СНК и ЦК ВКП(б) «О преподавании гражданской истории в школах СССР», провозглашавшего необходимость изучения конкретных событий прошлого. Для нового преподавания истории были нужны квалифицированные кадры учителей, и в том же постановлении объявлялось о воссоздании исторических факультетов в Московском и Ленинградском университетах[142].

      Восстановление преподавания истории в вузах, в свою очередь, способствовало развитию научных исследований. В это время к занятиям наукой вернулись многие историки «старой школы» и их ученики, отстраненные от научной работы в 1920-е гг. и репрессированные по «Академическому делу». Их возвращение было связано с новым пониманием партийным руководством задач истории как научной дисциплины. Поставленная перед историей задача патриотического воспитания советских граждан означала переход к окрашиванию русской истории в героические тона и сочетанию негативных оценок классовой эксплуатации с прославлением сильного государства[143]. Не готовые к такому идеологическому повороту «красные профессора» постепенно оттеснялись от изучения и преподавания истории учеными «старой школы» и их учениками,

140

Тихонов В. В. Московские историки первой половины ХХ века. М., 2012. С. 181.

141

Репина Л. П., Зверева В. В., Парамонова М. Ю. История исторического знания. М., 2004. С. 178–181.

142

Постановление СНК СССР и ЦК ВКП(б) «О преподавании гражданской истории в школах СССР» // Историк-марксист. 1934. № 3. С. 83–84.

143

Дубровский А. М. Указ. соч. С. 82–89.