Пьесы и тексты. Том 2. Михаил Угаров

вздыхает.

      Что, брат, сделаешь, задумал. И послал он к нему людей.

      ГРИША. Я знаю дальше. Знаю. Давай о другом.

      ВАРЛААМ. Только начал – и бросай! Сначала это доскажу! А потом, если хочешь, про другое…

      ГРИША. А я этот конец знаю! И мне про него – скучно.

      ВАРЛААМ. А вот и не знаешь. А ты послушай, а потом скажешь.

      ГРИША. Ну?

      ВАРЛААМ. Ну вот. Послал людей. А там уж знали, не глупы! И люди эти с дуру-то другого мальчонку зарезали!

      ГРИША (радуется). А Борис-то думает – Димитрия!

      ВАРЛААМ. Ага!

      ГРИША. А где он?

      ВАРЛААМ. А вот. Тут-то сказ и начинается. А его – спрятали! Ничего ему не говорят. Он рос. В монастырь отдали.

      ГРИША. Ну?

      ВАРЛААМ. Имя другое дали. Вот лежит он сейчас где-нибудь… спит… а не знает, что он – царь Димитрий Иоаннович!

      ГРИША. Не знает… (Встревожился.) Врешь? А не врешь – так что у тебя лицо так свело? Перестань!

      ВАРЛААМ. Спит… И не знает…

      ГРИША (вскрикнув). Ай! Ты это нарочно говоришь?!

      ВАРЛААМ. Была нужда… Иди сюда! (Усаживает Гришу себе на колени. Говорит ему как ребенку.) А он и не знает. Откуда ему? Ему до поры до времени – никто этого не скажет.

      ГРИША. Перестань, Варлаамушка, нарочно ты, что ли?..

      ВАРЛААМ. Простой монах, всем кланяется, со всеми прост… А между тем…

      ГРИША. Я знаю! Я знаю, зачем ты это говоришь. Да ведь ты злодей! Не можешь же ты так потешаться?! Или ты…

ВАРЛААМ зажимает ему рот рукой. ГРИША отбивается, но ВАРЛААМ затыкает ему рот.

      ВАРЛААМ (укачивает). А между тем он – царь. Никто ему об этом не скажет. Сам поймет. Сам догадается…

ГРИША вырывается.

      (Крепко держит его. Вторую руку накладывает ему на горло.) …Вот и догадался он! Испугался, конечно. Еще бы не испугаться! Есть с чего. Тут всякий, брат, испугается. Хоть кого возьми. Да делать-то нечего… Царь так царь. Так Бог велел!

      Лежит в грязной келье, всем в ноги кланяется, всяк его прогнать может. А на отцовском месте, где ему сидеть, – татарин сидит! Вот поди ж ты!.. Сам ведь, Гриша, говорил, что и волки волков есть стали… Что лисицы черные забегали… А как им не есть! Когда царевич тут. А татарин – там! Да то ли еще будет. Страшные времена, ей-богу, страшные. Ну, он, конечно, испугается сначала. Как не испугаться? А потом… Не сразу… Потихоньку начнет. Сначала – дай, думает, убегу! А потом, думает, соберу полки и поведу их на Москву. Татарина сгонять!..

      Вот и нет испуга! Вот и ясно все в голове стало. Сразу видать – царем будет! По всем приметам будет!..

      А ты говорил – конец, мол, плох. Не плох! Хороший конец! А ведь как ругался… Руглив ты, Гриша, не по годам руглив… Ну да Бог даст, пройдет… (Отпускает Гришу. Осторожно перекладывает его на постель, рядом, с Федором.)

Пауза.

      Федя! Федор! Вставай! К заутрене звали.

      ФЕДОР (просыпаясь). Утро? Наконец-то!

      ВАРЛААМ. Приходили. К заутрене звали. Нехорошо. Идем.

      ФЕДОР (вставая). Буди Гришку.

      ВАРЛААМ. Пусть его, мал еще – устал за ночь. Пойдем.

      ФЕДОР.