Отражение. Зеркало отчаяния. Галина Гончарова

морщинки, и лоб уже не так бел и гладок, и пудра, пока спасающая положение, скоро не поможет, и приходится все больше времени уделять своей внешности…

      И даже – выдергивать из золотой гривы седые волоски. Пусть они там не слишком заметны, пусть. Но ведь они есть!

      Молодость ушла, а где то, на что она ее променяла? Где деньги?

      ГДЕ?!

      Крик души был засчитан братцем, который валялся на диване и курил кальян. Сквозь облака зеленоватого дыма Лоран наблюдал за сестренкой, которая металась по комнате, а потом пожал плечами:

      – Не вижу проблем, малышка.

      – Ах, ты не видишь проблем?! – повторно завелась Лорена, но брат заставил ее замолчать движением руки. Из них двоих он всегда был взрослее, опытнее, умнее…

      Может, он и правда что-то придумал?

      – До совершеннолетия девчонки два года.

      – Да! Этого мало, мало! И мы не можем ничем распоряжаться!

      – Деньгами – не можем. Нам их будут выделять. Тебе – вдовью долю, потом еще на содержание Донэра, твою дочь тоже не забыли… я один, неприкаянный…

      Лоран едва слезу не пустил от жалости к себе. Никто его не любит, никому-то он не нужен… Эх-х-х…

      – Прекрати паясничать! – рявкнула Лорена. – Ну?!

      – И будут выделяться деньги на Марию-Элену. До ее совершеннолетия или замужества.

      – Еще замуж ее выдать не хватало!

      – Еще как хватало, сестренка! Еще как хватало, – ухмыльнулся Лоран. – Она не сможет выйти замуж без твоего согласия, а ты можешь дать это согласие на брак только в случае, если жених – я.

      – Что?!

      Лорена без сил опустилась на узорчатый диван рядом с братцем, вдохнула зеленоватый дым, закашлялась…

      – Гадость какая! Что ты куришь?

      – Это трава хашеля[5], смешанная с медом и толченым жемчугом. Очень дорогая смесь, кстати говоря. Не хочешь попробовать?

      – Нет! Кха! Ты с ума сошел?

      – А почему нет, сестренка? Мне давно пора жениться, а монастырская воспитанница станет достойной супругой. На пару-тройку лет. Потом, наверное, она умрет при родах, когда надоест мне, но оставит нам наследника всего состояния. И Домбрийского, и нашего… и я с радостью побуду его опекуном до совершеннолетия… еще лет двадцать.

      Лорена подумала пару минут, а потом бросилась братцу на шею.

      – Лоран, ты самый умный мужчина на свете!

      – Разумеется. А что – кто-то в этом сомневался?

      Судьба Марии-Элены Домбрийской была решена.

      Его высочество принц Найджел

      – Мой принц, вы были великолепны! Никого лучше вас я не встречала, ах, я едва дышу от восторга…

      Леди Френсис разливалась соловьем. Найджел поморщился и отвернулся… пожалуй, второй встречи не будет.

      Леди старалась, очень старалась, но вот это «мой принц»…

      Знали бы вы, как это раздражает!

      Юный принц встретил прекрасную принцессу, они полюбили друг друга, поженились, у них родились дети…

      Красивая сказка?

      Замечательная!

      А как насчет того, что принцу

5

Конопля. (Прим. авт.)