Письма с Первой мировой (1914–1917). Фридрих Краузе

Киеве пришлось остаться только два часа. За это время мы вдвоем с Левитским старались посмотреть как можно больше. Проехались по всему Крещатику, поднялись на гору над ев. Владим. (Свято-Владимирским собором. – Сост.) и обозревали оттуда роскошные виды на Подол! Проехали мимо университета, были в Десятинной церкви. На Крещатике заходили в ряд магазинов и пополняли запасы, закупили что нужно. А затем дальше…

      В Проскурове[128] мы оставили 3 госпиталя, а сами в единственном числе поехали дальше, всё ближе к границе. Всё больше и больше менялись картины на станциях, народу всё меньше, почти одни только военные. Да и самый пейзаж менялся, всё реже и реже становились хутора, всё пустынней местность. То и дело встречались поезда с ранеными и пустые обозные. Долгие остановки на разъездах, в полях. Таким образом, только к 8-ми часам вечера третьего дня мы приехали в Волочиск. На станции только военные, раненые, сестры милосердия. Разговоры только о войне. Смеха нет, все серьезны, даже угрюмы. Здесь уже вполне чувствуется война. На платформе товарной станции трофеи: австрийские пушки, мортиры, обозы.

      С самого же начала у нас завязался разговор с одним полковым врачом, получившим отпуск на две недели – у него контужена нога и сильный ревматизм. Он нам рассказал много интересного, чего в письме, к сожалению, не передашь… Одно для меня стало ясно, что борьба ведется со страшным ожесточением, что условия кампании весьма тяжелые, по утверждению офицеров, бывших в Манчжурии, даже тяжелей японской кампании, и что мы во всяком случае победим, хотя, вероятно, не раньше, чем через год! Кровь течет широкой рекой, и много еще крови будет пролито… Наша работа здесь будет едва ли многим разниться от работы в Воронеже, та же эвакуация… Будем наматывать свежие бинты на старые…

      Первую ночь по любезности коменданта станции мы спали в его квартире. Вчера утром П. П. поехал к начальнику эвакуационной части на ту сторону Збруча, в австрийский Подволочиск[129]. Я же утром отправил тебе и матери две аналогичные телеграммы и бросил письмецо с указанием моего адреса в почтовый вагон. На всякий случай повторю его: гор. Волочиск Волынской губернии, до востребования. Затем я написал длинное письмо матери, которой не писал с 1 – го октября.

      Пообедали. Затем с Левитским пошли смотреть отведенные нам казармы. Там уже стоял какой-то подвижной госпиталь, но нам он из обстановки ничего не оставил: голые стены и порядочная грязь. Три этажа. Пошли в рядом стоящие казармы того же типа, где уже устроился другой госпиталь. Те устроились хорошо, у них и чисто, и уютно. Полтора этажа у них заняты хирургическими и полтора – терапевтическими больными. Работы, говорят, много. Имеется здесь и госпиталь с заразными больными…

      Аптека в соседнем госпитале пополнена из аптеки, имеющейся в австрийском] Подволочиске, отданной в полное распоряжение госпиталей. И мы тоже думаем оттуда попользоваться. Впрочем, нам сегодня П. П. объявил, что он нас в перевязочных и иных средствах стеснять не будет, так как подписывать придется не ему, а начальнику эвакуационной части. Хоть это хорошо.

      Стали мы смотреть

128

Ныне город Хмельницкий, районный центр Хмельницкой области.

129

Ныне поселок городского типа в Тернопольской области Украины.