Ультрамарин. Катерина Гордеева

и не требующих ничего взамен. Я вижу, ты добрый человек, а потому заслуживаешь сей скромный дар.

      Люс все еще с сомнением смотрел на протянутую коробочку, но затем взял и, щелкнув застежкой, открыл ее. И тут же ахнул от удивления. Внутри футляра хранилось шесть стеклянных баночек, на каждой из которых было только одно название: «Ультрамарин».

      Несколько секунд юноша горящими глазами смотрел на бесценный подарок, потом, словно опомнившись, тряхнул головой, закрыл коробку и вернул ее старику.

      – Извините, – вдруг охрипшим голосом сказал Люс. – Я не могу принять такой совсем не скромный дар. Эта краска необычайно дорогая и редкая. Если вам на пути попадется какой-нибудь богатый художник, он заплатит за нее огромные деньги.

      – В моей повозке немало иных сокровищ. – Юноше показалось, будто старец голосом выделил последнее слово. – И злата звон меня не манит. А слова твои внушают почтение большое к тебе, и думаю я, что не зря выбрал подарок именно этот.

      В душе Люса сейчас происходила неистовая борьба: скромность, конечно, не позволяла взять краски, но как художник он понимал, что ультрамарином ему, быть может, не придется владеть никогда. Краску эту получали из полудрагоценного камня ляпис–лазурь, который добывали в далекой южной стране Зафират. По стоимости ультрамарин приравнивался к золоту.

      Люс стоял так минуту, немигающим взглядом смотря на заветную коробочку, а в голове вихрем проносились извечные вопросы, в основе которых лежит всегда сомневающееся «или».

      Но старик молчаливо прервал его размышления: он взял руку юноши и положил ему на ладонь футляр, затем прошелестел:

      – Это дар. Прими его без мыслей смутных.

      Не успел Люс опомниться, как старец уже взялся за телегу и тихонько покатил ее. Молодой человек подбежал к нему и с жаром произнес:

      – Огромное вам спасибо! Вы не представляете, насколько для меня это ценный подарок!

      – О нет! Я знаю, сколь важен для тебя сей цвет заморский, – растянув губы в благодушной улыбке, промолвил хозяин повозки и наставительно прибавил: – Но дорожи им, как мать бережет чадо свое. Сослужит он службу великую.

      Люс весело закивал, прижав коробочку к груди и все еще дивясь странному наречию старца. Он смотрел, как тот неторопливо везет тележку, которая нынче покорно катилась и скрипела как будто бы бойчее. Когда старик добрался почти до самого конца моста, Люс вдруг кинулся к нему.

      – Постойте! – крикнул он, подбегая. – Скажите, как вас зовут? Кого я буду вечно благодарить?

      Старец широко улыбнулся, а синие глаза его лукаво засверкали.

      – Имя мое – Зоам Була.– Он приложил костлявую ладонь к груди и поклонился.

      Люс склонился в ответ и прибавил:

      – А я – Люс.

      – Знакомство наше безмерную радость принесло мне. Кто знает, быть может, мы свидимся вновь. Прощай, Люс!

      – Счастливого пути! – отвечал юноша.

      Старец, толкнув тележку, покатил ее дальше. Молодой человек развернулся