Фанфарон и Ада (сборник). Георгий Баженов

из деревни? По идее, Валентина должна была продолжать подвижничество бабушки…

      – Мария Евграфовна сама отправила ее в город. Говорит: поезжай, учись, перед ученым человеком и скатерть сама стелется.

      – Да ведь Валентина не учится, а работает!

      – Как это? Учится заочно на четвертом курсе юридического института.

      – Ну, прямо герой нашего времени!

      – Вы иронизируете, Владислав Юрьевич?

      – Нет, я просто хочу понять. Мне все кажется, что она не столько сама героиня, сколько ее таковой делаете вы.

      – Вы – это кто? Лично я?

      – И лично вы, и, так сказать, ярославская общественность.

      – Ошибаетесь, Владислав Юрьевич. Такие, как Лихачева, не нуждаются в искусственной героизации. Знаете, почему она пошла работать к нам?

      – Почему?

      – Потому что считает, что хулиганы – это прежде всего сироты. Да, да. Духовные сироты. И это – при живых родителях. Вы ведь помните – она сама сирота, поэтому поставила перед собой цель: вытаскивать из сиротства любую заблудшую душу.

      – Хулиганы – это не сироты, это хулиганы. Духовное сиротство – только красивый пассаж, не больше. Во всяком случае установка Боброва мне ближе: хулиган – наглец, а потворствуют ему те, к кому он пристает. Нужно не хулиганов перевоспитывать, тем более не оправдывать их духовным сиротством, нужно воспитывать в людях человеческое достоинство, мужество, гражданскую зрелость.

      – А вам не кажется, что это две стороны одной медали? И то и другое можно сомкнуть, и тогда получится универсальный результат?

      – Что-то я не заметил, чтобы вы поддерживали идеи Боброва.

      – Идеи – поддерживаем, а методы – отрицаем.

      – Диалектика?

      – Если хотите, да.

      – Почему же тогда Володю Зинченко перевоспитала не Лихачева, не система и не философия, а просто случай?

      – Что вы имеете в виду?

      – Ну, не Лихачева же отвратила его от хулиганства? Увидел парень, как дядька зарезал собутыльника, и прозрел. А еще проще – испугался. Наверняка так.

      – А вы не думаете, что почву для прозрения подготовила все-таки Лихачева?

      – Здесь, конечно, можно повернуть по-всякому. Хочется так – пожалуйста, хочется этак – тоже на здоровье.

      – Любопытный вы человек, Владислав Юрьевич. Все-то вы подвергаете сомнению… Значит, метод такой, да?

      – Именно. Сократовский метод. Можно назвать и по-другому – альтруистический нигилизм. Или – нигилистический альтруизм.

      – Помню, помню, – рассмеялась Елена Васильевна. А рассмеялась, наверное, потому, что нельзя же разговору придавать только серьезный оттенок. Надо и легким его делать, шуточным, веселым. Так?

      – Елена Васильевна, куда едем? – спросил шофер, когда «Волга» притормозила у одного из светофоров.

      Елена Васильевна вопросительно взглянула на Петрова.

      – Если можно – в гостиницу, – сказал Петров. – Нужно, пожалуй, отдохнуть.

      – В нашей столовой пообедать не хотите? – спросила Елена Васильевна.

      – Нет, спасибо. Как-нибудь