Глава Джулиана. Р. Дж. Паласио

По пятнадцать в ряду. Четыре ряда. Я был в заднем, между Амосом и Генри.

      Мама смотрела на фотографию с улыбкой на лице.

      – А, вот ты где! – сказала она, когда меня нашла.

      Довольная, она продолжала рассматривать фотографию.

      – О боже, как вымахал Майлз! А это Генри? Кажется, у него уже усы начинают расти! А кто…

      И тут она замолчала. Улыбка на лице застыла на секунду или две, а потом лицо медленно превратилось в маску ужаса.

      Она опустила фотографию и теперь пялилась в пустоту. Потом она снова посмотрела на фото-графию.

      А потом на меня. Она не улыбалась.

      – Это мальчик, о котором ты рассказывал? – спросила она. Голос у нее теперь был совершенно другой, не такой, как несколько мгновений назад.

      – Я же тебе говорил, – ответил я.

      Она опять поглядела на снимок.

      – Это не просто волчья пасть.

      – Никто никогда и не говорил, что это волчья пасть. Мистер Попкинс такого не говорил.

      – Нет, говорил. Когда звонил мне по телефону.

      – Нет, мам. Он сказал «проблемы с лицом», и ты просто сама решила, что он имел в виду волчью пасть. А на самом деле он никогда и не говорил «волчья пасть».

      – Могу поклясться, что он сказал, что у мальчика волчья пасть, – ответила она. – Но это намного хуже. – Она действительно была потрясена. И не могла отвести глаз от фотографии. – А чем именно он болен? Он отстает в развитии? Выглядит так, что вполне может отставать.

      – Не думаю, – пожал я плечами.

      – Он нормально разговаривает?

      – Ну, мямлит немного, – ответил я. – Иногда его трудно понять.

      Мама положила фотографию на стол и села. Забарабанила пальцами по столу.

      – Никак не пойму, кто его мама… В школе в этом году столько новых родителей; ума не приложу, кто это может быть. Блондинка?

      – Нет, у нее темные волосы, – сказал я. – Мы иногда встречаем ее перед школой.

      – Она выглядит… как ее сын?

      – О нет, совсем нет. – Я сел рядом с мамой и взял фотографию, сощурившись, чтобы не видеть слишком четко. Ави стоял в первом ряду слева. – Я же тебе говорил. Говорил, а ты мне не верила.

      – Дело не в том, что я тебе не верила, – защищалась она. – Я просто, как бы это сказать… удивлена. Я не осознавала, что все так плохо. О, думаю, я поняла, кто его мама. Очень красивая, внешность немного экзотичная, темные волнистые волосы?

      Я пожал плечами:

      – Не знаю. Мама как мама.

      – Думаю, это она, да, – кивала мама сама себе. – Я видела ее на встрече родителей. И муж у нее красивый.

      – Понятия не имею. – Я помотал головой.

      – Бедняги! – Она прижала руки к груди.

      – Теперь-то ты понимаешь, почему у меня снова кошмары? – спросил я.

      Она погладила меня по голове.

      – Что, ты до сих пор видишь кошмары?

      – Да. Не каждую ночь, как в первый месяц школы, но да, вижу! – я бросил фотографию на стол. – Зачем он вообще пришел в нашу школу? – И добавил громко: – И, кстати, даже не думай