Девочка, которая лгала. Марина Серова

мы сели в машину, Марина Эдуардовна, ни на секунду не задумываясь, приказала шоферу:

      – Езжай в центр.

      «Центром» в Тарасове называется историческая часть города. Когда-то, возможно, здесь и правда был центр города, но сейчас на карте Тарасов представляет собой неровную кляксу, и где у нее центр, не знает никто. Но название сохраняется.

      Лазарева велела остановить машину у «Макдоналдса», заказала для дочери бургер, картошку и колу, а сама вышла на улицу и достала телефон.

      Интересно, кому звонит вдова спустя пятнадцать минут после оглашения завещания мужа?

      Луиза жадно съела гамбургер, потом принялась за картошку.

      Брр, и все это запивается ледяной колой!

      Будь я матерью этого ребенка, ни за что не стала бы кормить этой мусорной едой. Но меня никто не спрашивает, остается только смотреть, как ребенок запихивает в себя остывшую картошку.

      Марина прохаживалась вдоль окна, у которого мы сидели.

      Вдова с кем-то увлеченно беседовала по телефону. Причем при разговоре Лазарева прикрывала рот рукой, как будто боялась, что я прочту по губам.

      Кстати, она правильно опасалась – считывать с губ я умею.

      Ох, не нравится мне происходящее! Не нужно быть великим математиком, чтобы сложить два и два и получить предсказуемый результат: у Марины Эдуардовны кто-то есть.

      Иначе почему вдова так негативно отреагировала на завещание? Причина может быть только одна – в случае замужества Марина лишается содержания. А денег Лу ей и так не видать – до совершеннолетия девочки ими заведует Сташевич, а когда Луизе исполнится восемнадцать, думаю, она сама будет в состоянии распорядиться капиталами.

      И любящей мамочке здесь точно ничего не светит.

      Вдоволь наговорившись, Марина вернулась за дочкой.

      После разговора Лазарева слегка успокоилась и повеселела, видимо, вдвоем с сообщником уже разработала какой-то план. Зато Луиза всю дорогу капризничала и ныла.

      Уже на подъезде к коттеджному поселку девочка вдруг резко побледнела, и ее вырвало прямо матери на колени. Обивка сиденья, платье Марины – все было испорчено.

      Лазарева дала дочери такой подзатыльник, что голова девочки мотнулась вперед, и ребенок едва не ударился о спинку переднего сиденья.

      – Свинья! Посмотри, что ты наделала! – кипятилась Марина.

      Лу только тоненько подвывала.

      Шофер косился на хозяев в зеркало, пытаясь на глаз определить ущерб, нанесенный автомобилю. Наконец проехали стеклянный «стакан» с охраной.

      Едва мы затормозили у дверей, Марина выскочила и принялась бумажными салфетками оттирать платье.

      Я выбралась наружу, открыла заднюю дверцу, подхватила хнычущую девочку на руки и понесла в дом.

      – Мамочка, мне уже лучше, – пробормотала Луиза.

      Девочка действительно выглядела не такой бледной. У меня все внутри кипело.

      Нельзя, ну, нельзя кормить маленького ребенка такой гадостью!

      Поднявшись в комнату девочки, я обнаружила, что няня Мариванна снова отсутствует.