Мой (не)любимый дракон. Оковы для ари. Валерия Чернованова

мне дорогу охранник.

      – Но я только… – вытянула шею, пытаясь получше рассмотреть Герхильда. Его идеальную, совершенную копию.

      Это даже неприлично – быть настолько похожими.

      – Давай поворачивай.

      Без лишних церемоний секьюрити схватил меня за локоть, собираясь отволочь обратно.

      Всколыхнулись шторы. Сотрудница ночного клуба выпорхнула из ложи, и я почувствовала, как острый, хищный взгляд стальных глаз скользит по мне, цепляясь за жемчужины-пуговицы, расстегивая их и срывая.

      – Давай отсюда! – хамовато повторил шкаф в костюме.

      – Антон! – Взмах руки, после которого громила перестал беспардонно меня пихать. Небрежному жесту вторил ровный, ничего не выражающий голос: – Пусть заходит.

      Глава 3

      Охранник молча посторонился, пропуская меня к знакомому незнакомцу, под взглядом которого блузка и джинсы как будто стали невидимыми. Или их просто на мне не стало. По крайней мере, чувство было такое, что стою перед ним голой. Разум вопил о незамедлительной капитуляции, но я подобно глупому мотыльку, ослепленному пламенем, слишком ярким и слишком опасным, полетела к нему, хоть и понимала, что без ожога отсюда не уйду.

      – Составишь компанию? Люблю настойчивых девушек, которые не стесняются действовать и знают чего хотят. – Широкая ладонь погладила кожаную обивку сиденья. Диван, формой напоминавший подкову, взял в плен стол с черной глянцевой поверхностью.

      Точно так же, приглашая ловить момент и присаживаться рядом, суррогат его великолепия собирался пленить меня. Впрочем, никакое это было не приглашение – приказ, произнесенный обманчиво мягким, с легкой сигарной хрипотцой голосом.

      Нас разделяла круглая столешница, вся в каплях света – отражениях точечных светильников, и остатки моего здравого смысла, успешно уничтожаемого тоской по любимому. Хотелось, чтобы остановилось время, и просто всматриваться в лицо этого человека. Почти что Герхильда. Если забыть о том, что у синтетического аналога моего наркотика волосы короткие. А так все при нем: тот же льдистый взгляд, хищный прищур и тьма в глубоко посаженных глазах.

      А еще усмешка, жесткая и циничная, отпечатавшаяся на четко очерченных губах, когда он нарушил затянувшееся молчание:

      – Что, девочка, испугалась и передумала знакомиться?

      Он весь излучал жесткость, уверенность в себе, давящую и подавляющую силу.

      Наверное, потому, как будто им загипнотизированная, покорно выронила:

      – Аня.

      – Александр.

      «Твой господин», – реплика так и осталась невысказанной, но явно прозвучала в его мыслях.

      – Садись. – Это уже точно была не просьба. Нетерпеливо произнесенное требование, сдобренное легким похлопыванием по сиденью.

      Появление официантки прервало наше странное общение: взгляд глаза в глаза и короткие фразы между долгими паузами.

      В изящной руке блеснул бокал, на треть наполненный не то коньяком, не то ви€ски, с утопленными