Главные вопросы жизни. Универсальные правила. Андрей Курпатов

а ты тут единственный благородный рыцарь, можно заниматься этим моционом – страдать от одиночества, ходить туда-сюда по крепостной стене и ждать, когда же тебе призрак твоего папаши явится. На здоровье! Но если человек не готов пойти на такое неоправданное обобщение, то ему самое время стукнуть себя по голове, выбить из нее эту романтическую идею одиночества и начать что-то делать со своим способом коммуникации.

      Есть, конечно, и еще одна составляющая этой проблемы, такая полусознательная, что ли… Часто, как это ни парадоксально, за болезненным чувством одиночества, за соответствующим страданием скрывается банальная сексуальная неудовлетворенность. Например, человек живет в браке, а страсти ко второй половине уже не испытывает – каким будет его психологическое состояние? Не из лучших. И возникает у него потребность пойти «налево». Потребность возникает, а он не идет, потому как «нельзя» или не ждет его никто.

      И вот начинается идея одиночества – мужу или жене объявляется, что, мол, тебе на меня наплевать, что я чувствую себя лишним и так далее. Человек сам себя накручивает, драматизирует, встает в героическую позу. А на самом деле просто ищет какого-то внутреннего оправдания своей предстоящей, гипотетической, возможной супружеской измене. Вот и весь пафос одиночества.

      На деле же тут ни о каком одиночестве речи не идет. Просто супругов связывал преимущественно эротический компонент, интенсивность которого до поры до времени создавала иллюзию взаимности на уровне личностном, человеческом. Но когда эротизм пошел на убыль, берега оголились, и стало понятно, что особенно-то наших супругов ничего не связывает вместе, нет единства между ними настоящего, один секс был, и тот – сплыл.

      Но это не вопрос одиночества. В этом случае, как и в том, что был приведен выше, роль одиночества (этой романтической идеи собственного трагического одиночества) – самооправдание. Правда, в первом случае человек таким образом оправдывал свою коммуникативную несостоятельность, а во втором случае – свой грядущий адюльтер. Чувствует ли он одиночество на самом деле? Да, чувствует, специально не наигрывает. Но вопрос не в том, что он чувствует, а в том, каковы корни, истоки этого чувства… А порывшись в «корневой системе» этого чувства, мы обнаруживаем, что никаких признаков одиночества в том романтическом ключе, в котором мы привыкли его рассматривать, нет и близко. Сплошная буффонада.

      Короче говоря, нужно отдавать себе отчет в том, что, когда речь заходит о чувстве одиночества, тут, как правило, гордиться, мягко говоря, нечем. А у нас это ведь до гордости какой-то доходит! «Боже-боже, как я одинок! Какая трагедия! И никто-то меня не понимает и не любит! Мир – зол!» А мир не зол. Он просто такой – непростой, требует, так сказать, над собой работы. Кругом есть люди, они точно так же нуждаются в тебе, как и ты нуждаешься в них, но какие-то твои «заморочки», какая-то твоя «ерунда в голове» не позволяют тебе дать другим людям то, что тебе самому позарез от них нужно, – понимание, поддержку, принятие,