Законы безумия. Искушение. Мария Высоцкая

в жизни рада ее присутствию, – что мне теперь делать?

      – Для начала убрать с лица эту кислую мину и пойти в гостиную.

      – Зачем? У меня нет желания…

      – Будь умнее, сделай вид, что делаешь то, чего от тебя ждут!

      – С чего такая доброта? – вырываю руку, одаривая презрительным взглядом.

      – Это простая солидарность, женская. И к тому же, этот человек… с которым хочет работать Броня… он мне не нравится, ничего хорошего он не принесет. И сын его…такой же…

      – А ты, я смотрю, сама проницательность, – язвлю, а саму окутывает мелкой дрожью.

      Даша устало вздыхает и дергает ручку двери, возвращаясь в дом. Иду за ней следом.

      – Прости, – шепчу за ее спиной.

      – Все нормально.

      Мы выходим в гостиную, взгляд фиксируется на трех мужских спинах, две их которых кажутся знакомыми. Первая – это мой отец, а вторая…

      – Вот и мои девочки, – отец поворачивается, сжимая в руке бокал. – Герда, Дарья, познакомьтесь, мой будущий партнер – Назаров Евгений Олегович, и его сын Григорий.

      Гришка поворачивается ко мне лицом, выбивая из легких остатки воздуха. Это просто невероятно. Мне смешно, но стоит взглянуть в его глаза, и становится страшно, он больше не смотрит на меня как на божество, нет, теперь он снисходит до меня. Прожигает похотливым взглядом, от которого становится не по себе.

      – Гриша, – выдавливаю улыбку, – неожиданная встреча…

      – Не скажи, – усмехается, – думаю, закономерная.

      Отец довольно хлопает его по плечу, что-то говорит, а я в панике и трансе ищу пути отступления. Обед, плавно перетекающий в ужин, проходит оживленно для всех, кроме меня. Я вяло ковыряюсь вилкой в салате и думаю о том, что могла бы быть сейчас в другом месте.

      После ухода гостей помогаю Любаве убрать со стола. Она рассказывает какие-то истории, Дашка смеется. Кстати, они быстро нашли общий язык. Они ржут, а я нахожусь в своем отравляющем душу мирке.

      – Герда, зайди ко мне, – смех стихает. Голос отца сочится металлом, кажется, привкус этого самого металла расплескался по моим губам.

      Киваю и шагаю за ним.

      В кабинете горит только торшер, стоящий у кресла. В полумраке происходящее кажется еще опаснее. Заламываю пальцы в своем непонимании и ужасе того, что отец от меня хочет. Замираю у окна, стараясь дышать ровнее. Вдох-выдох.

      – Как тебе Григорий? Он сказал, что вы учились вместе…

      – Учились…

      – Хороший парень, смышленый. Мы с его отцом проводим небольшое слияние наших предприятий…

      – Рада за вас…

      Отец смеряет меня тяжелым взглядом. Я чувствую его затылком.

      – Будет прекрасно, если вы поженитесь. Это укрепит бизнес. Ты же понимаешь, что когда-то должна внести свою лепту в семейный бизнес?

      – Понимаю, – с грустной усмешкой, – только я этого не просила. Бизнеса, этих денег…

      – Что-то я не заметил, чтобы ты отказывалась от них все это время, – он зло смеется.

      – Тебе это нравится, да? Нравится меня попрекать, унижать, ты испытываешь от этого какой-то особый кайф?

      До боли закусываю губы, чтобы не заплакать.

      – Закрой