Законы безумия. Искушение. Мария Высоцкая

      – И когда вернешься?

      «Никогда не вернусь», – ликует внутренний голос, но я с сожалением смотрю на смуглую брюнетку с вьющимися волосами, словно это не волосы, а пружинки.

      Я возвращаюсь домой. Навсегда. Счет за следующий семестр за мою учебу в Оксфорде не оплачен срок. И тут два варианта: либо после Нового года меня насильно в бандероли вышлют обратно сюда, либо я останусь дома. Второй вариант более вероятен, потому что отцу заморозили многие счета. Они с Дашкой уже переехали в новый дом – поменьше. Наверное, это плохо – радоваться вот таким вот вещам… но я рада. Глупо, эгоистично рада!

      – Мы будем встречаться, я обязательно прилечу просто так…

      – Понятно… какие-то проблемы?

      – Надеюсь, не больше, чем обычно.

      – Ладно, – Коника подходит ближе, расставляя руки в стороны, на ее лице улыбка, – давай тогда обнимемся на прощание, малышка. Я буду по тебе скучать.

      – Я тоже, – обнимаю ее в ответ.

      По дороге в аэропорт чувствую ликование, но оно смешано с ноткой горечи. Я так не хотела сюда ехать в сентябре, проклинала все на свете, но полюбила это место буквально за пару недель. Полюбила учебу, преподавателей, ребят… здесь хорошо. Душевно. Явно лучше, чем дома… но мне нужно домой.

      В Москву я прилетаю в десять утра. Водитель уже давно ждет меня. Хорошо, что хоть табличку с моим именем не додумался взять. Стены совсем не родного дома встречают меня своей пустынностью. Прохожу по этажу, не замечая ни одного знакомого лица. Вся охрана сменилась, обслуга тоже…надеюсь, что хотя бы Любаву оставили.

      Поднимаюсь наверх, поочередно заглядывая в комнаты. Занимаю первую попавшуюся гостевую. Я же здесь гость… надолго не задержусь. Съеду на городскую квартиру.

      – Герда, – звонкий Любавин голос вызывает мурашки, – красавица моя!

      – Люба, так рада тебя видеть. Я уже думала, отец совсем двинулся и тебя уволил.

      – Что ты, – отмахивается, – пойдем кофе попьем, расскажешь, как ты. Полгода не приезжала почти. Так нельзя, девочка.

      – Ты сама знаешь…

      – Знаю, конечно, знаю, – печально улыбается.

      Мы болтаем с Любой о разном. Долго. Весело. Иногда грустно и со слезами. Но каждое слово, каждый запах здесь все же роднее, чем там, где я была последние месяцы. Наверное, Люба мне роднее собственных родителей. Она возилась со мной, когда я была маленькой, всегда поддерживала, когда я училась в школе… с ней классно. Она классная.

      Слушаю очередную историю и пишу Богдану. Мы так мало общаемся. Очень мало. Мне стыдно. Стыдно за то, что я более чем уверена, что это мой отец постарался над всем тем, что с нами произошло. А ведь, не вмешайся он, мы бы были вместе, учились, строили планы на будущее. А теперь… теперь все это кажется далеким… таким далеким, что на глаза наворачиваются слезы.

      Набираю в вотсап о том, что дома, а потом стираю текст. Не хочу обнадеживать, наверное, в первую очередь себя. Я еще не видела отца и не понимаю, надолго ли я здесь.

      ***

      Месяц. Месяц – и мы наконец-то увидимся. Я жду эту встречу, как ненормальная. А если ко всему примешать факт, что Шелеста сослали на Дальний Восток и отец не позволил мне ни единого раза туда слетать…

      Вытираю очередные слезы, убирая телефон в карман джинсов. Стою на крыльце МГИМО, дожидаясь водителя. Экзамен закончился раньше, а на улице дождь, вот и стою как дура, в ожидании чуда.

      – Герда, – оборачиваюсь, лицезря темноволосого паренька в куртке Луи Виттон.

      – Гриша?

      – Он самый. Не ожидала?

      – Конечно нет. Ты что тут делаешь?

      – А вот, – смеется, подходя ближе, – могу тебя подвезти.

      – Меня заберет водитель.

      – В городе пробки, если он не приехал заранее, в срок не успеет. Поехали, заодно пообедаем.

      – Ладно, – сдаюсь, – поехали. Ты давно прилетел?

      – Да я последние месяцы так, для галочки, раз в неделю учиться хожу, а потом серфить улетаю. Слушай, мы на выходных с ребятами потусить хотим, в «Черное-Белое». Пойдешь?

      – Нет, прости, у меня другие планы на эти выходные. Как там ребята?

      – Ты ни с кем не общаешься?

      – С Коникой только, да и то не так часто. Дела постоянно…

      – Жаль, что не пойдешь, конечно, – поджимает губы, открывая мне дверь ягуара, – но если передумаешь, буду тебя ждать…

      Киваю, пристегивая ремень безопасности.

      По дороге до ресторана мы молчим. Гриша, может, и хочет что-то спросить, но мой вид, думаю, немного его смущает. Я пялюсь в телефон с улыбкой до ушей, отвечая Богдану на сообщения. Он сегодня дежурит, но при этом целый день на связи.

      – Приехали…

      – А? Что?

      – Ты вообще тут, Герда?

      – Прости, просто, – улыбаюсь, – не важно…

      Вылезаю из машины и пишу смс водителю, чтобы приехал сюда. Ехать домой с Назаровым желания нет, а вот