Головокружение. Дамир Гильманов

явно свидетельствовала, что уже утро, около семи часов, и пора ехать на работу.

      Вода из душевой лейки лилась тонкими сильными струйками на мое отдохнувшее тело, которое я не только ощущал изнутри, но и воспринимал после вчерашнего кошмара как чужое. Неприятное недовольство собой сменилось тревожным предчувствием: если срочно не предпринять каких-то действий, то мозг перестанет слушаться. Конечно, нет никого во мне, кроме меня самого, а тот, кто подает время от времени своевольный голос, всего лишь мое подсознание или мой внутренний соглядатай, с его помощью я просто контролирую себя. Вполне разумно быть двояким, осуществляя самоконтроль, а чтобы не запутаться, можно назвать другого, к примеру, Блинком, потому что он проявляется не часто, как будто мерцает. «Пусть будет Блинком» – с этой здравой мыслью вышел из ванной с блуждающей улыбкой на просветленном лице и прямо перед собой увидел вчерашнюю женщину в том же самом мини-халате. Она молча смотрела на меня и, по всей видимости, ждала какой-то моей реакции. Я отметил про себя, что она довольно приятная на вид: стройные ноги, округлые линии тонкого стана, слегка вытянутое лицо с копной ниспадающих волнами каштановых волос и спокойные глаза янтарного цвета.

      – И что вы хотите мне сказать? – спросил я, направляясь на кухню.

      – Где ты был? – Она встала передо мной, преградив мне дорогу.

      – Извините, я вас немного отодвину, – сказал я, схватив ее за плечи.

      Женщина резко вывернулась, но пропустила меня.

      – Ты не хочешь со мной разговаривать? – спросила она, оставшись у меня за спиной.

      – Я? – обернувшись, посмотрел на нее внимательно, но решил пока не выдавать себя. – Вы меня спрашиваете?

      – Да, тебя! Кого же еще? Где ты был? – повторила она более твердым голосом, и весь ее вид как бы пытался мне внушить, что она не желает понимать, что моя озабоченность собственным существованием имеет хоть какой-то внятный смысл.

      – Не помню, а что?

      – Ты что, напился?! – заявила она бесцеремонным голосом.

      Мне не хотелось препираться с ней, тем более болела голова, и я направился в кухню, но она сразу последовала за мной.

      – Вчера звонили с работы, спрашивали тебя.

      Я внимательно посмотрел на нее, гадая, кем она мне приходится.

      – Ладно, поговорим позже, – сказал я, – мне сейчас некогда.

      – Ты относишься ко мне как к прислуге, как бы тебе не пожалеть потом… – возмутилась она совершенно искренно.

      «Похоже, она имеет ко мне непосредственное отношение», – засомневался я и спросил уклончиво:

      – Что ты хочешь узнать?

      – Почему весь такой опухший пришел, почему не позвонил мне или на работу? – продолжала она допрашивать на одной и той же напористой ноте, чем совсем меня раззадорила, и я решил незамедлительно перейти в контратаку, пока она окончательно не достала меня своей назойливой требовательностью.

      – А я все-таки хотел бы уточнить: как вы сюда попали? – спросил я прямо, надеясь таким образом поставить женщину в тупик, раз она