А за окошком месяц май, или Записки из прошлого века. Владимир Андреевич Жариков

убрать газету с мусором, и поморщился от боли в спине. Но Маша остановила его:

      – Не надо, не надо! Я сама потом все уберу. Чаю хотите?

      – Не откажусь, – обрадовался Олег Михайлович тому, что его не выгоняют сразу.

      – Вов, на вот тебе трешку, – Маша достала из кошелька трехрублевую зеленую бумажку. – Сбегай в булочную, купи там пряников или печенья, чего хочешь. А то к чаю у нас нет ничего.

      – А пирожных можно?

      – Чего хочешь.

      Вовка убежал, Олег Михайлович с Машей остались вдвоем. Полковник вытащил из пачки «Беломорканала» папиросу, помял пальцами мундштук. Маша достала из серванта пепельницу, поставила на стол. Но вдруг Олег Михайлович решительно сунул папиросу обратно в пачку, подошел к женщине и обнял ее за плечи. Маша некоторое время смотрела ему в глаза, потом припала головой к его груди. Он гладил ее по волосам и по спине через ткань легкого платья. Возбуждение нарастало в нем, он схватил ее голову двумя ладонями за щеки, оторвал от себя и поцеловал в губы. Мария ответила на поцелуй, а он уже гладил ее бедро, пытаясь приподнять подол платья.

      – Не сейчас, – оторвавшись от него, остановила порыв Мария. – Вовка скоро вернется. Приходи в воскресенье. Их от школы на экскурсию повезут. На целый день. Придешь?

      * * *

      Они лежали на узкой полуторной металлической кровати. Он ласкал ее тело, о котором так долго мечтал. Но когда мечта оказалась так близко, почему-то злосчастный орган объявил забастовку.

      – Не торопись, – успокоила его Маша. – Все будет нормально. У нас впереди еще много времени.

      Она легла на спину, а он спрятал лицо в ее груди. Ему было неловко перед ней. Он страстно хотел эту женщину, он мечтал о ней по ночам и даже, стыдно признаться, в те минуты, когда выполнял супружескую повинность с женой. Не любимой уже женой, потому что Маша заполнила все его сердце. А тут…

      Взгляд Маши упал на полку, которую третьего дни повесил Олег Михайлович.

      – Здорово висит, – хотела она еще раз похвалить его работу и осеклась, поняв, что не то ляпнула.

      И полковник растолковал эту фразу неправильно. Он сел, свесив ноги, и стал натягивать темно-синие сатиновые трусы.

      – Олег, ты чего? Я совсем не об этом. Я про полку. Ну не сердись, ради бога, у мужчин бывает такое. Ну, перевозбудился немного, подумаешь? Я же совсем не в обиде. Честное слово. Ну не расстраивайся так!

      Она обняла его за плечи, снова укладывая рядом с собой. Олег Михайлович даже почувствовал некое шевеление оконфузившегося органа.

      – Маш, мне надо привыкнуть к тебе. Честное слово, я все могу. Выходи за меня замуж.

      – Прям так сразу? Но ведь ты женат!

      – Я разведусь. Нам хорошо будет вместе. И Вовке отец нужен. Я его стрелять научу, и рыбу ловить. А когда подрастет – машину водить научу.

      – У тебя машина есть?

      – Скоро будет. На «Москвича» в очереди стою.

      – Завидный жених, надо подумать.

      Маша озорно сверкнула глазками и прильнула к его губам. Она гладила его грудь, живот и бедра.