Мир-тень. Игорь Шенгальц

совершенно правильно и никакой неловкости не вызвала.

      – Вопросов нет, товарищ полковник.

      – Вот и отлично, подождите в коридоре.

      Соколова вышла, аккуратно прикрыв за собой дверь.

      – Хороша девка, жалко будет, если убьют… – Кирилл Михайлович проводил младшего лейтенанта долгим взглядом. – Ей бы замуж, да детишек нарожать… Все война эта… Ты уже в курсе своего задания? Впрочем, откуда?! Ты присаживайся…

      Он указал широким жестом на стулья, а сам подошел к одному из шкафов и, покопавшись в его недрах, достал графин с напитком кофейного цвета и два граненых стакана. Не спрашивая меня, налил граммов по двести в каждый и подал один мне:

      – Давай, Эрик Евгеньевич, по капле!..

      Я и не думал отказываться. Пережитая бомбардировка давала о себе знать. Меня всего трясло, и лишь величайшим усилием воли я скрывал это от внимательного взгляда полковника. Коньяк – а это был именно он – не вызвал даже малейшего опьянения. Вот что значит адреналин!

      – Хорошо пошел, зараза! – похвалил Ставрига благородный напиток. – Из экспроприированных запасов. Французы, черт их дери, умеют делать! Даже нашим горцам до них далеко, не для особистов будет сказано. Захватили мы тут на днях один заводик, благо успели охрану сразу выставить, а то полк бы потеряли, не меньше. Спились бы, черти! Там трехсотлитровые бочки коньячных спиртов весь подвал занимали! А подвал тот необъятный – полчаса идти спокойным шагом! Представляешь?

      Я кивнул. Полк – ерунда, целая армия могла пропасть под такое дело на неделю-другую…

      – В общем, теперь к делу. – Голос полковника резко изменился, стал серьезным и внушающим невольное уважение. Я знал такие штуки, и наш майор был на них горазд. Тут главное – опыт. Подавлять собеседника голосом, взглядом, мимикой – целая наука.

      Я тут же вскочил на ноги и вытянулся по стойке «смирно», как давеча Соколова. Дружеская беседа окончилась, начался разговор начальника и подчиненного.

      – Я читал твое дело, – Ставрига одобрительно покивал, – поэтому и вызвал именно тебя, хотя варианты имелись. Окончил школу хорошо, нареканий нет, благодарности присутствуют, за время службы проявил себя с лучшей стороны, мастер боя без оружия, стреляешь с двух рук, не женат, детей нет, знание двух иностранных языков. Да-да, я в курсе, твоя мать преподавала в университете испанский и французский. И как тебя, такого молодца, смершевцы еще не оприходовали под свои нужды?

      – Не могу знать! – прищелкнул я каблуками.

      Полковник же лишь улыбнулся. Такие штуки он читал в момент.

      – Ты мне это прекрати. И сядь на место, прошу тебя. Дело слишком серьезное, чтобы играть в игрушки… Ты слышал когда-нибудь о синем портфеле?

      – Нет, не могу знать, о чем речь!

      – Да вот в том-то и дело. – Ставрига вздохнул. – Никто толком ничего не знает. Слухи ходят. Странные слухи. Разведка у нас поставлена хорошо – сам знаешь! Так вот, уже несколько месяцев наши связные упорно докладывают о некоем портфеле синего цвета и его хозяине. Началось все с того, что французы пятнадцатого числа прорвали