Теория коллапса. Тания Ши

делать – то? Алёша ж, наверное, с ума сходит, а рассказать не может, потому что боится. Ой, мамочки. Не было б беды из-за этой мёртвой. Ладно б живая, я понимаю. Но покойница-то кому нужна. Из-за неё в тот день все переполошились. Людей на станции и на автобусных остановках чуть не раздевали. Только стариков не трогали, а молодых прямо чуть не досматривали. Для чего, спрашивается, если покойницу с утра украли. Днём-то чего уж кипишь поднимать?!

      – Должен вам признаться… я очень заинтересован в этом деле. И очень хочу помочь вернуть вам деньги и открыть правду, чтобы виновных наказали, – парень сказал это с такой искренностью, что я беспрекословно поверила ему. – И, если вы разрешите, могу ли взглянуть на комнату вашего сына. Может там мы увидим какие-нибудь подсказки.

      Я без всяких колебаний провела его в комнату своего Алёши.

      Первым делом, он уставился на его компьютер. Затем подошёл к книжной полке и начал разглядывать книги.

      – Ваш сын знает иностранные языки? – спросил он.

      – Нет, откуда? – удивилась я.

      – У него книги из Кембриджского университета и поэзия восемнадцатого века на французском. Кажется… в оригинале, – ответил Никита.

      – И что это значит? – не поняла я.

      – Значит, что вот эта книжка стоит не меньше, чем десятка тысяч долларов. Если не больше, – почесал парень затылок. – И она здесь, не единственная ценность. Вот, например, этот горшок, в котором ваш сын хранит карандаши. Если не ошибаюсь – это настоящий китайский фарфор. Не знаю, какой эпохи… но, видите эти трещины: они говорят о древности данного изделия, – парень огляделся и сказал: – Если собрать всё содержимое этой комнаты, то можно купить, скажем, десять пентхаузов, или выкупить чей-нибудь успешный бизнес. Или уехать в Швейцарию на постоянное место жительство, выкупив там чей-нибудь бизнес.

      – Что вы этим хотите сказать, молодой человек, – совсем запуталась я.

      – Только то, что ваш сын не тот, за кого себя выдаёт. Кем, вы говорите, он работает?

      – Он пишет для газет статьи… наверное, – пробормотала я, совсем обалдев. – Да он всю эту рухлядь на свалке нашёл, – махнула я рукой и нервно рассмеялась.

      – Поверьте, такие вещи не валяются на помойках, а продаются за очень большие деньги с аукционов…

      – Это же Россия! Тут может быть всё, что угодно! – запротестовала я.

      – Я бы подумал, что это возможно. Одна или две очень дорогих вещи – допустимо! Но их здесь столько… прям сокровищница Али-Бабы. Это просто невероятно! И IMac последней модели…

      – Кто? – обалдело спросила я. только что услышанное никак не желало укладываться у меня в голове.

      – Я имею ввиду, компьютер вашего сына. Такая модель стоит больше трёх тысяч долларов. Понимаете? Даже люди со средним достатком не могут позволить себе такое удовольствие. Что уж говорить о парне из деревни.

      – У нас городской посёлок, – нахмурилась я, потому что протестовать на остальное не могла.

      – Простите,