Теория коллапса. Тания Ши

сходи, пришло тебе кое-чё.

      Выйдя из комнаты, я вернулась на кухню и обнаружила молодого человека разглядывающим стены.

      – Поделки ваши смотрю, – пояснил он. – Это вы всё сами сделали?

      – Да. Люблю заниматься рукоделием. Когда с Алёшей беда приключилась, так я в школе нашей кружок рукоделия вести начала. Чтоб с сыном больше времени проводить. Тогда и поделки эти делать начала. Из соломы и из кожи. И Алексей раньше увлекался. А сейчас забросил. Не ребёнок уже, поди. Но перед летней ярмаркой он всегда помогает. А потом мы их продаём.

      – А что это за ярмарка, вы говорите? – заинтересовался журналист.

      – Да наша, местная. «Осень Золотистая», называется.

      Никита перевернул одно изделие из кожи и протянул:

      – Странно.

      – Что именно? – спросила я.

      – Точно такое же изделие я видел на международной фестивальной ярмарке по коже. Абсолютно в этом уверен, потому что писал про это статью. Работа заняла первое место и была продана на аукционе за космическую сумму, – протянул Никита. – Автора, кажется, зовут Лизи. Кажись, иностранка.

      – Правда? – переспросила я.

      – Да. Более того, с автором подписали долгосрочный контракт на изготовление эксклюзивной коллекции.

      – И чё, много заплатили? – поинтересовалась я.

      – Очень много! Это же хэнд-мэйд!

      – Что это?

      – Ручная работа.

      – Получается, кто-то купил моё изделие, скопировал мою работу и имеет за это кучу денег?!

      – Да! Это называется «плагиат», – объяснил Никита.

      – Ой, мамочки, как ж жить на этом свете… Всё тырят! – воскликнула я. —

      У нас, конечно, много чего перекупают, а потом перепродают. Картошку, например. Но чтобы так…

      Мимо кухни тихо прошёл Алёша. Я ему крикнула, чтоб не забыл купить хлеба. Сын молча закрыл за собой дверь и скрипнул калиткой под лай нашей собаки. Та обожала Алёшу, бесконечно радовалась и тявкала, когда тот появлялся во дворе, чем доводила меня до головной боли.

      – Так вы говорите, что вашего сына ограбили?

      – Именно. При этом чуть не проломили ему голову, – пояснила я, всё ещё думая над тем, что меня тоже «ограбили».

      – А когда он ехал с соседней деревни, он никого странного или подозрительного не видел.

      – Вроде как нет, – неуверенно ответила я.

      – А ничего странного не происходило в этот день в округе?

      – Да вроде нет, – удивилась я, а потом припомнила: – Точно! В этот день на нашем кладбище могилу разрыли.

      – Могилу?

      – Да. Могилу какой-то умершей. Парня этого, что могилу раскопал, поймали. А вот девица – покойница куда-то пропала. Это ужас, до чего свет дожил: покойников воровать! – ужаснулась я. – Говорят, эта девушка, актриса какая-то была. Знаменитая. А на кладбище её нашем похоронили, потому что ейная бабка здесь похоронена. Мать, говорят, пожадничала денег. Участок в городе знаете сколько стоит? А у нас земля – от колхоза. Бесплатная, считай.