Хуторяне, год 2416. Эпизоды 1-14. Сергей Дмитриевич Чефранов

огни…

      Но огни не зажигались. Зато откуда-то сверху, от звезд, прорываясь сквозь многослойную кровлю, способную выдержать удар небольшого метеорита, донесся гул.

      – Мы уже видим огни "Будущего" – кричал, захлебываясь собственным энтузиазмом, журналист, тыча рукой в черное небо.

      – Вот они! Приближаются со стороны Большой медведицы!

      Огни на посадочной полосе все не зажигались.

      – Плохо, – сказал Батя, – без лампочек им ночью не сесть.

      – Ванька все во время сделает. У него красный диплом, – ответил Джон.

      – Ванька не подведет. Столько ждали, – поддакнул Прохор.

      – Он что, и правда – сегодня дежурит? – испуганно спросила Василиса.

      – Ну да, – ответил Джон. – Я его видел в форме. И ключ от главного рубильника, как обычно, был у него на цепочке.

      – Ой! – всплеснула руками Василиса и вскочила, – Он же на сеновале сейчас! Он заснул, я не стала будить, за стол торопилась.

      – Плохо, – сказал Батя, грозно взглянув на Василису.

      – Ишь ты, девка, лучшего парня охмурила! – захихикал старичок Прохор.

      – Что ж ты, дочка, ничего не говорила! – залепетала Марья Моревна.

      – Плохо! – громче прежнего произнес Батя.

      – Да, хорошего мало, – согласился Джон, – запасного космодрома для такого случая не предусмотрено.

      Гул с неба становился все мощнее. Он наваливался на избу, как ветер на столетние ели, пригибая их верхушки.

      – Я думала, он для меня парадную форму надел, – чуть не плача сказала Василиса. Она прижала ладони к ушам:

      – Ой, как гудит, голова раскалывается!

      В черном телевизоре было видно, как огромный звездолет проскользнул по небу и ушел в ту сторону, где еще мерцала над горизонтом тонкая полоска заката. Гул стих.

      – С крыльца было бы лучше видно, – сказал Джон, можно было бы на веранде стол накрыть.

      – На веранду подавальщицы боятся заходить, на них дверь лает, – ответила Марья Моревна.

      – Плохо, – проговорил Батя, отодвинув от себя тарелку.

      – Что плохо, батенька? – спросила Василиса.

      – Плохо, что хорошего парня на сеновале оставила. Теперь понятно, от чего у тебя доильщики под дождем ржавеют, растеряха!

      – Я ему позвоню сейчас, – сказал Джон, – позову к нам. На космодром ему теперь не за чем идти.

      – А его там, наверное, потеряли, – хихикнул Прохор, – звездой телевизионной мог бы стать.

      – Звони, зови, – сказал Батя, снова пододвигая к себе тарелку.

      – Я быстрей сбегаю, – воскликнула Василиса, вскакивая из-за стола.

      – Мундир может на сеновале оставить, – крикнул ей вдогонку Джон, – все равно утром на охоту собирались. Я ему куртку свою дам.

      Журналист в телевизоре обрел дар речи и подал голос:

      – Видимо, план встречи изменился. "Будущее" пошло на второй круг. По расчетам ученых, которые мы получили только что, следующая посадка будет возможна через сто или сто пятьдесят лет. Но это предварительные расчеты,