Правда. Терри Пратчетт

что мы тратим уйму денег на граверов, верно?

      Приложив некоторые усилия, казначей переключил свой мозг на более или менее нормальную скорость.

      – Говорил? Я?

      – Да. Обвинил нас в «подрывании бюджета». Именно так и выразился. Как сейчас помню.

      Некоторое время коробка передач, заменявшая казначею мозг, натужно скрипела. Наконец одна из шестеренок зацепила другую.

      – О. Да, да, да. Как верно, – согласился казначей. Со щелчком на место встала еще одна шестеренка. – Целое состояние, каждый год. Гильдия Граверов…

      – А вот этот парень заявляет, – аркканцлер сверился с листком, – что у него каждая тысяча слов – доллар. При заказе не менее десяти копий. Это дешево?

      – По-моему, гм, у него что-то не то с резьбой, аркканцлер, – сказал казначей, наконец заставив свой голос звучать льстиво и успокаивающе. Как он знал из собственного опыта, при разговоре с Чудакулли это было самым разумным поведением. – Такой мизерной суммы не хватит даже на то, чтобы оправдать самшит.

      – А еще здесь говорится… – Зашуршала бумага. – Размер букв – до десятого кегля, – сообщил Чудакулли.

      Казначей на мгновение потерял над собой контроль.

      – Да этот человек просто чудакнутый!

      – Что?

      – Прости, аркканцлер, я хотел сказать, такого быть не может! Даже если предположить, что кто-то способен вырезать столь мелкие буковки, дерево начнет крошиться уже после двух отпечатков!

      – Судя по всему, ты в этом хорошо разбираешься…

      – Мой двоюродный дедушка был гравером, арк-канцлер. Счета за граверов – одна из основных статей расхода, как тебе хорошо известно. Не хочу хвастать, но с полной уверенностью могу сказать: мне удалось снизить цены Гильдии до самого…

      – Ага, и теперь ты посещаешь каждый их ежегодный кутеж.

      – Ну, Университет – крупный заказчик. Естественно, он получает приглашение на официальный банкет, а я как человек, занимающий не последнюю должность, считаю частью своих обязанностей…

      – Пятнадцать блюд, как я слышал.

      – …и, конечно, соблюдая нашу политику поддержания дружеских отношений с городскими Гиль…

      – Не считая орешков и кофе.

      Казначей замялся. Порой аркканцлер был туп как пробка, но порой демонстрировал очень неприятную для собеседника проницательность.

      – Проблема в том, аркканцлер, – попытался объяснить он, – что мы всегда возражали против использования подвижных литер. По магическим причинам, ведь…

      – Да, да, знаю, – перебил его аркканцлер. – Но каждый день появляется что-то новое, какие-то… бланки, таблицы и боги знают, что еще. Ненавижу все эти бумаги, они только кабинет засоряют…

      – Да, аркканцлер. Поэтому ты рассовываешь их по ящикам, а ночами выбрасываешь в окно.

      – Чистый стол – чистый ум, – наставительно произнес аркканцлер и сунул листовку в руку казначея. – Почему бы тебе не сбегать туда? Вдруг это не пустое сотрясение воздуха? Подчеркиваю: сбегать,