Правда. Терри Пратчетт

зубы.

      Вильям попытался сфокусировать взгляд.

      В комнате было полно гномов, которые работали за двумя длинными верстаками. А в дальнем конце комнаты гномы толпились вокруг какого-то сооружения, напоминающего замысловатый ткацкий станок.

      Снова раздался глухой удар.

      Вильям потер лоб.

      – Что происходит? – спросил он.

      Стоявший ближе к нему гном поднял голову и толкнул локтем в ребра своего соседа. Толчок быстро распространился по гномьим рядам, и вдруг комната от стены до стены погрузилась в настороженную тишину. Несколько дюжин гномов с серьезными лицами уставились на Вильяма.

      Никто не умеет смотреть пристальнее, чем гном. Возможно, это объясняется тем, что между положенным по уставу круглым железным шлемом и бородой виднеется лишь очень маленькая часть лица. Лица у гномов всегда очень сосредоточенные.

      – Гм, – сказал Вильям. – Привет?

      Первым вышел из оцепенения гном, стоявший возле станка.

      – Приступайте к работе, ребята, – велел он, подошел к Вильяму и уставился ему в промежность. – С тобой все в порядке, ваша светлость?

      Вильям поморщился.

      – А что, собственно, произошло? Помню повозку, потом что-то вдруг ударило…

      – Она от нас укатилась, – пояснил гном. – И груз соскользнул. Прошу прощения.

      – А что с господином Достаблем?

      Гном наклонил голову.

      – С тощим типом, торговавшим сосисками?

      – С ним. Он не пострадал?

      – Вряд ли, – осторожно ответил гном. – Он даже умудрился продать молодому Громобою сосиску в тесте. Это факт.

      Вильям на секунду задумался. В Анк-Морпорке излишне доверчивых новичков поджидало множество ловушек.

      – Ну хорошо, а с господином Громобоем все в порядке?

      – Вероятно. Некоторое время назад он прокричал в щель под дверью, что чувствует себя гораздо лучше, но предпочитает оставаться там, где он есть. По крайней мере еще пару часов.

      Гном наклонился и достал из-под верстака нечто прямоугольное, завернутое в грязную бумагу.

      – По-моему, это твое.

      Вильям развернул свою доску. Она была расколота ровно по центру, где по ней прокатилось колесо повозки. Все строчки были смазаны. Вильям тяжело вздохнул.

      – Прости за любопытство, – сказал гном, – но что это за штука?

      – Эта доска предназначалась для изготовления гравюры, – рассеянно ответил Вильям, сам не понимая, как разъяснить понятие гравюры гному, который совсем недавно приехал в город. – Ну, для гравюры, – повторил он. – Это… такой почти волшебный способ размножать написанное. Извини, но мне пора идти. Теперь придется делать другую доску.

      Гном странно глянул него, взял доску и принялся вертеть в руках.

      – Понимаешь, – продолжил Вильям, – гравер вырезает кусочки дерева…

      – А оригинал у тебя остался? – перебил его гном.

      – Прошу прощения?

      – Оригинал, – терпеливо повторил гном.

      – Да, конечно.

      Вильям достал письмо из-за