День рождения семьи. Роза Абрамовна Шорникова

А произошло страшное: ее разлучили с Макарушкой. Да, для нее, молоденькой неопытной девчонки этот солидный бородатый мужик был просто Макарушкой, любимым и самым дорогим на свете человеком.

      Это началось, наверное, с того момента, как он подобрал ее, замерзающую, в том искрящемся белоснежном лесу. Нет, наверное, чуть позже. Когда стыдливо спрятала под одеяло от мужского взгляда свои худые ноги с еще по-детски торчащими коленками. Да, наверное. Щеки тогда так и зарделись ярким румянцем. Хорошо, что Макар Савич не заметил, быстро вышел из комнаты.

      Не поехала она тогда к тетке своей, а осталась тут, на хуторе.

      Два года она живет с ним и с Федькой в одном доме. Почти не разговаривают. Да особо и некогда разговаривать-то. Дел много, у каждого свои обязанности.

      Только теперь Любаша поняла, кем для нее стал этот угрюмый неразговорчивый человек. Он стал частью ее самой. И вот теперь словно отрезают от нее половину. Половину ее тела, жизни, души. А как жить, разрезанной наполовину?

      Любаша еще раз взглянула вниз. Пыль на дороге уже осела, словно и не было ничего. По-летнему светило солнце, порхали бабочки. К чему это все? Ведь жизнь закончилась.

      2

      Бесконечно долго тянулись страшные военные годы. Прощание, проводы, слезы, холод, постоянное ожидание непоправимых вестей с фронта, животный страх при виде почтальона и неимоверная радость от родных слов, написанных обычным простым карандашом на листочке бумаги…

      Любаша ехала в телеге, умело держа в руках поводья. Буян, единственный конь, оставшийся на конюшне, спокойно шел по знакомой дороге.

      Да, теперь Любаше все приходилось делать самой. Федор все-таки добился отправки на фронт. Хоть и инвалид, не смог усидеть дома. Уговорил военкома.

      За все это время от Макара Савича пришло только одно письмо. Осенью сорок первого. Писал, чтобы не волновались за него, что воюет. С Пашкой вместе. Короткое было письмо, но Любаша все его перечитывала, каждую буковку запомнила. Вот, вроде, и никаких ласковых слов не написал, а таким теплом веет.

      Потом на Пашку похоронка пришла. Любаша, хоть и не знала его толком, а жаль парня. Сынок у него только перед войной родился. Андрейкой, вроде бы, назвали. А у Таси после этого молоко пропало. Кормить мальчонку нечем стало. Вот и пришла она к Любаше за молоком. Так и договорились. То она приходила, то Любаша к ней относила. Ей-то нетрудно. А помогать друг дружке надо. Сейчас всем нелегко.

      А мальчонка забавный такой! Любаша улыбнулась, вспомнив, как однажды Тася попросила ее подержать малыша на руках, пока молоко переливала. Улыбается ей, ручонками машет, лопочет что-то. Маленький такой, а, вроде бы, все понимает. Любаша даже подумала – вот бы у нее появился такой малыш. Она бы его так любила…

      Мысли опять переключились на Макара Савича. Где он сейчас? Жив ли? Любаше стало не по себе. Она потуже натянула поводья и цокнула языком: «Эй, Буянушка, поедем шибче! А то что-то мы задержались, молоко скиснет…»

      Макар Савич

      1

      Заканчивалась