Альтистка. Кондрат Собакин

а пронизывающим холодом.

      Девушка в концертном платье с голыми до плеч руками прижимала к подбородку альт, и смычок, порхая над струнами, извлекал чудесные звуки каприза №24 Паганини. Музыка лилась по всему тоннелю и вырывалась наружу с другой стороне улицы. Темные вьющиеся волосы альтистки, слегка колыхаемые ветром, ниспадали на плечи и спину, серые глаза её смотрели куда-то внутрь, словно она вся была поглощена музыкой. У ног девушки лежал раскрытый футляр, на дне которого покоилась баночка с канифолью и шевелились от сквозняка две сторублевки, придавленные горстью металлической мелочи. Теплая куртка валялась рядом с футляром прямо на полу.

      Прохожие в большинстве своем шли мимо, спеша по собственным делам. Редко кто останавливался послушать волшебную музыку, еще реже кто-нибудь бросал в футляр несколько монет. Внезапно один из прохожих, молодой, атлетически сложенный мужчина с лицом, не выражающим высокого интеллекта, подошел к альтистке и, схватив огромной лапищей гриф инструмента, заглушил мелодию.

      – Молодой человек! – возмутилась музыкантша. – Что вы делаете?!

      – Слышь, – обратился тот к девушке. – Скока тебе тут забашлять удается?

      – Что сделать?

      – Блин! В день скока бабла намываешь? – он пнул носком ботинка футляр.

      – Ну… когда тысячу, когда полторы. А что? Вы – рэкетир?

      – За пять косарей согласна будешь полабать у нас вечерок?

      Девушка замялась. С одной стороны уже вечер, и она собиралась уходить домой. Да и мужчина с физиономией задумавшейся гири выглядел уж больно подозрительно. С другой стороны предложение заработать приличную суму было довольнозаманчиво.

      – Ну… можно. А где? Далеко это?

      – За городом. Да ты не боись, мы на тачке. И довезем, и куда скажешь назад привезем.

      Пока девушка размышляла, парень, считая сделку совершенной, поднял с пола куртку девушки, встряхнул и протянул ей. И альтистка, набравшись храбрости, решила не отступать. Она убрала инструмент в футляр, накинула куртку и пошла вслед за амбалом. Поднявшись наверх, парень раскрыл заднюю дверцу огромного черного внедорожника, приглашая музыкантшу забраться внутрь, а сам уселся впереди рядом с шофером.

      – Давай, Витёк, погнали!

      Машина выбралась на загородное шоссе, километров через двадцать свернула на просёлок и вскоре остановилась возле маленького ресторанчика с вывеской «Белая лошадь».

      – На, держи! – парень, обернувшись к альтистке, протянул ей пятитысячную банкноту. – Без обману. Как зовут-то тебя?

      – Тина.

      – Я – Лёха. Ну давай, Тина, вылезай. Бери свою бандуру.

      В ресторане было шумно. Гремела музыка, издаваемая мощной аудиосистемой. За длинным банкетным столом собралось человек сорок. Во главе стола восседал пожилой мужчина, на вид довольно интеллигентный. Лёха проводил Тину к свободному месту.

      – Посиди пока. Пить-есть чего-нибудь будешь?

      – Немного.

      – Давай, свирепствуй. У нашего пахана юбилей сегодня. Сечешь? Шестьдесят. Он музыку любит. Привези, говорит, скрипачку. И чтоб хорошенькую. Ща, я ему скажу, что привез.

      Лёха оставил Тину, подошел к мужчине, сидевшему во главе стола, и прошептал ему что-то на ухо. Тот кивнул. Прозвучало несколько тостов, после которых тамада объявил:

      – А сейчас, господа, мы окунемся в прекрасное! У нас в гостях виртуозная скрипачка, исполнительница классической музыки – обворожительная Тина! Поприветствуем!

      Всё застолье зааплодировало. Тина поднялась, взяла инструмент и вышла на эстраду. Она сыграла «Турецкий марш» и «Маленькую ночную серенаду» Моцарта, «Шутку» Баха, что-то из «Времен года» Вивальди. Пахан слушал внимательно с нескрываемым интересом. Остальная публика продолжала пить, жевать, благо, хоть не так громко стуча вилками, и вполголоса разговаривать. Когда Тина кончила играть, кто-то тут же воскликнул:

      – Так и я могу! Ты «Мурку» давай!

      Пока Тина играла «Мурку», вокруг нее вился упитанный потный еврей и, пытаясь засунуть ей в декольте сто долларов, требовал сыграть «Хаву Нагилу». Официанты оттащили его и усадили на место. А тамада сделал альтистке знак, что ее выступление на этом закончилось.

      Тина поклонилась и убрала альт в футляр. Вроде бы ей уже и нечего делать на этом банкете, но как добраться домой? Леха обещал отвезти ее, но он сидел за столом, пил и жрал и было ясно, что оторвать его от этого занятия будет непросто. Тина присела на отведенное ей место, выпила минералки, съела какую-то фигню типа суши. Ей захотелось в туалет, только где его тут найти? Она не знала, к кому обратиться со столь деликатным вопросом, в конце концов, решила спросить у Лёхи. Лёха указал вилкой на неприметную дверцу в уголке.

      Поскольку ресторанчик маленький, уборная для посетителей была общая. Кабинка оказалась занятой, Тине пришлось подождать, пока она освободится. Через пару минут оттуда вышел приличного вида мужчина в смокинге, улыбнулся Тине и отправился в зал, даже не помыв руки. Всё сиденье унитаза было забрызгано мочой. Брезгливо оттирая стульчак