А еще был случай… Записки репортера. Илья Борисович Гейман

нет.

      Ответ на мой вопрос понятен. Несмотря ни на что надо тянуть железнодорожную колею от порта до Комсомольска-на-Амуре. Там начинается нормальная магистраль. Путь от Тихого океана до линии фронта.

* * *

      Лишь сумма преодоленных препятствий является действительно правильным мерилом подвига и человека, совершившего этот подвиг.

Стефан Цвейг.

      Поезд двигался, поглощая километр за километром. Пейзаж за окном все тот же: сопки, тайга, заснеженные болота.

      Но вот неожиданность. Мы остановились. Станция. На мороз выходить не хотелось. Посмотрели в окно – ничего необычного. Да и пассажиров не видно – никто не выходил из поезда, да никто и не входил. Значит, сейчас поедем.

      Прошло десять минут – стоим. Прошло двадцать…

      – Почему стоим, не знаете? – спросил я у соседа, явно местного.

      – Дело известное, – ответил он. – Видишь, женщина на перроне рыбой торгует? Ее муж – дежурный по станции, в красной шапке. Так вот, пока жена рыбу не продаст, он поезд не отправит.

      – А расписание?

      – Нет тут расписания. Дорога государственной комиссии не сдана. Каждый на своей делянке распоряжается по своему.

      …Я задремал. Не слышал, когда поезд тронулся. Открыл глаза и увидел, что пейзаж за окном вроде бы начал меняться. Вдали виднелся лагерь. Или ИТЛ, как учил меня полковник.

      Потом еще один, еще…

      Вагон вроде как качнуло – пассажиры бросились к окнам с одной его стороны. Я – за ними.

      Там, за окном, на пригорке был женский лагерь. В одну линию выстроились женщины, стали в позу, задрали юбки и провожали нас голыми задницами. Что они хотели этим сказать? Что презирают тех, кто еще на свободе? Что жалуются на свое дерьмовое житье-бытье?

      А поезд шел дальше навстречу другим зонам. Начинало чувствоваться дыхание порта Ванино.

      Нельзя не сказать, что судьба сыграла с ним злую шутку.

      В 1943 году перед бухтой открывалось лучезарное будущее. Караваны американских кораблей с танками, бронемашинами, снарядами и патронами. Все для фронта! И, конечно, почет и поклон тем, кто эти грузы принимал и отправлял прямо в жерло войны. Почет и, конечно, ордена. Много орденов.

      Но тут что-то пошло не так. Движение по новой дороге было открыто в 1945 году. Как раз к окончанию войны. Ленд-лиз иссяк. Корабли перестали отчаливать от западного побережья Америки.

      Порт потерял перспективу, оказался не у дел. Но никому не дано знать, чем счастье или несчастье может обернуться.

      На протяжении многих лет заключенных перевозили на Колыму из порта Находка. Другого пути не было – до Магадана не существовало ни железных, ни автомобильных, ни пешеходных дорог. Перевозками невольников по морю занимался пароход “Дальстрой”. Он был назван именем гигантского спрута – организации, вбиравшей в себя всех заключенных восточных районов страны. Они валили лес, спускались в урановые рудники, строили дороги.

      Мы с отцом добирались до Советской Гавани в 1949 году. Так в том же году в советских