…берёзки люблю. Юлия Фёдоровна Комиссарова

пока, а то ведь в дальних районах так стреляют, что спасу нету. Я у тебя чего спросить хотел. Не знаешь или, может, заподозрил кого, кто может на немцев работать?

      – Не знаю. А что думаешь, у нас в деревне такие могут быть? – удивился я.

      – А, ну, ладно.

      – А зачем это тебе?

      Да я так спросил, просто.

      – А-а.

      – Ну ладно, Гришка, пойду я.

      – Прощай, Ерема, заходи ежели что.

      – Зайду. Спасибо.

      Я проводил Ерему и сел на лавку. Он в наших краях недавно появился, товарищ он хороший и поговорить можно, только, кажется, скрывает он что-то. Знаю, что злого умысла у него нет. О его вопросе я еще долго размышлял. Отнеся капусту соседу, я решил идти коротким путем около реки. Темнело. Солнце садилось и, глядя на реку, открывался чудесный вид. Небо залито фиолетовым заревом, и свет падает на слегка колышущиеся волны. Я не смог пройти мимо этого зрелища и сел на траву понаблюдать за этой красотой. Долго просидел я так, пока не заметил вдалеке слабо вырисовывающуюся человеческую фигуру. Вглядевшись, я понял, что это был Ерема.

      – Ерема, ты? – крикнул удивленно я.

      Он заметил меня и быстрым шагом направился в мою сторону. Когда он подошел совсем близко и сел рядом, я спросил:

      – Что это ты по ночам расхаживаешь? Как шпион прямо, – сказал я в шутку.

      Было видно, как он испуганно посмотрел и через мгновение, смеясь, проговорил:

      – Я? Шпион? Ха-ха, да какой из меня шпион? Просто не спалось, вот и решил пройтись.

      – А ты-то, что здесь сам делаешь? Я думал ты у дядьки Парфена, – через некоторое время добавил Ерема.

      – Да нет. Я ему капусту еще днем отнес.

      – Понятно.

      Так мы просидели еще некоторое время, затем попрощались и разошлись по домам.

      На следующее утро я проснулся разбуженный криком петуха. Заметив в сарае, что сено на исходе, решил, пока еще солнце не взошло, накосить. На часах было четыре часа утра. Я взял косу, нужные инструменты и пошел во двор отбивать ее лезвие, затем взял брусок и долго точил ее. После этого я пошел в сарай и вывел своего коня. Я его очень люблю. Он самый верный товарищ и друг. Он мне очень дорог, и я не променяю его ни на какие деньги. Так как я шел на поле, то решил заодно взять и его, чтобы привязать на лугу. Прихватив с собой на всякий случай молоток и брусок, я направился в поле. В моей сумке был обед и молоко. Я вышел на дорогу, прикрыл калитку и побрел по извилистой тропе, едва заметной среди травы. Как же мне нравится утренний покос! Сколько раз прихожу на поле, столько восхищаюсь. Это ж надо красотища-то какая! Просторы, поле, ветер. Солнце еще не взошло и по коже пробегает легкий холодок. Повсюду пахнет полем, а вдалеке виднеется лес, он кажется таким пустынным и спокойным, кукует кукушка, на траве лежит роса, а я босиком иду через поле по извилистой тропке и веду под уздцы своего коня…

      Теперь пора узнать обстановку в отряде. Рано утром из леса в отряд прибежал странный человек и потребовал командира Половцева. Сразу было видно, что он не из своих, так как был одет в холщевую рубаху или, проще говоря, в штатскую одежду. Однако, странное дело? Несмотря на его внешний вид,