Тайная дипломатия Кремля. Леонид Млечин

1918 года.

      В студенческие годы я участвовал в научной конференции в Московском государственном институте международных отношений, посвященной «первому министру иностранных дел Чичерину». Будущим советским дипломатам не следовало знать, что первым был Троцкий…

      К своей дипломатической деятельности Троцкий отнесся несколько легкомысленно, потому что было ясно – сейчас не это главное. С утра до вечера он был занят делами Петроградского Совета и Военно-революционного комитета.

      Когда один из старых большевиков попросился к Троцкому в наркомат, тот ответил: «Жаль брать вас на эту работу. Там у меня уже работают Поливанов и Залкинд. Больше не стоит брать туда старых товарищей. Я ведь сам взял эту работу только затем, чтобы иметь больше времени для партийных дел. Дело мое маленькое: опубликовать тайные договоры и закрыть лавочку».

      Конечно, эти слова Троцкого – или вежливый отказ, или шутка. Хотя он явно исходил из того, что судьба революции решается не на дипломатическом поприще. Троцкий говорил, что мировому пролетариату дипломатия не нужна, трудящиеся поймут друг друга и без посредников. По словам историков, он вообще не мог понять: как это революционер может стать дипломатом? Дипломатия считалась в Смольном бранным словом, а тайная дипломатия, безусловно, осуждалась. Более того, ожидание мировой революции делало дипломатию ненужной. Ленин недаром говорил: «Наше дело есть дело всемирной пролетарской революции, дело создания всемирной Советской республики». А если во всем мире победит революция, то какая может быть дипломатия между революционерами?

      Перед Троцким стояла одна практическая задача – вывести Россию из войны. Для этого следовало связаться с воюющими державами. Крометого, быстро выяснилось, что революционная власть, взявшись управлять государством, все же должна исполнять определенные обязанности, по крайней мере, до наступления мировой революции.

      Аппарат старого Министерства иностранных дел советское правительство не признавал и исполнять его приказы не собирался. Через день после революции в министерство приехал угрюмый и молчаливый Урицкий, который со временем станет председателем Петроградской ЧК и будет убит. Урицкий предъявил мандат Военно-революционного комитета, которым он назначался «комиссаром при Министерстве иностранных дел». Он обошел все здание министерства и уехал. Мидовскими делами он больше не занимался.

      Когда в министерство приехал Троцкий, он обратился к дипломатам с небольшой речью. Но в этой аудитории он большого впечатления не произвел. Никто не верил, что большевики сумеют сохранить власть. А раз так, то что с ними церемониться?

      Директор департамента общих дел Министерства иностранных дел Владимир Лопухин вспоминает, как бывший исполняющий обязанности поверенного в делах России в Абиссинии Борис Чемерзин пытался укорить Троцкого: «Вы Бронштейн, а не Троцкий. Присваивая себе не принадлежащее вам имя, вы являетесь самозванцем».

      Троцкий спокойно ответил, что сколько-то лет непрекращающейся борьбы и подполья, чередовавшихся