Багровый берег. Линкольн Чайлд

отчеты о кражах со взломом и проникновениях в дома за последние двенадцать месяцев. Еще мне нужно знать, есть ли в городе люди, отбывавшие сроки за преступления. Я буду признателен, если вы выделите мне в помощь сержанта Гэвина для просмотра документов и ответов на вопросы, ежели таковые у меня возникнут.

      Он замолчал. Наступила долгая, чреватая взрывом тишина, пока шеф Мурдок разглядывал стоящего перед ним человека. Потом он начал смеяться – громким, безрадостным, утробным смехом:

      – Ушам своим не верю. Вы приходите сюда и предъявляете мне какие-то требования?

      – Я не закончил свое расследование.

      – Убирайтесь. Немедленно. Я больше не желаю видеть вашу тощую предприимчивую задницу до суда.

      – А если я не уберусь?

      – Тогда я надену на вас наручники, как вчера, и вы сможете провести здесь ночь в качестве моего особого гостя.

      – Вы угрожаете мне еще одним арестом?

      Лицо шефа полиции залила краска, его мясистые руки сжимались в кулаки и разжимались. Гэвин никогда не видел шефа в такой ярости. Мурдок сделал шаг вперед:

      – Даю тебе последний шанс, говнюк ты хренов.

      Пендергаст не шелохнулся:

      – Я всего лишь прошу вашей помощи в ознакомлении с некоторыми документами. Простого «нет» было бы достаточно.

      – С меня хватит. Гэвин, надень на него наручники.

      Гэвин встревожился, он никак не рассчитывал быть втянутым в это дело.

      – На каком основании, шеф?

      Шеф в ярости повернулся к нему:

      – Не смей ставить под сомнения мои приказы! Он нарушил границы чужой собственности. Надевай на него наручники!

      – Нарушил границы чужой собственности? – переспросила Констанс Грин тихим голосом, в котором послышалась неожиданная угроза. – В общественном месте?

      Происшествие оказалось вовсе не таким занимательным, как предполагал Гэвин. Он посмотрел на шефа, который злобно сверлил его взглядом, и неохотно обратился к Пендергасту:

      – Повернитесь, пожалуйста.

      Гэвин снял наручники с пояса, но тут Констанс Грин шагнула вперед.

      Пендергаст мгновенно остановил ее предостерегающим жестом, потом завел руки за спину и повернулся. Гэвин уже собирался надеть на него наручники, когда Пендергаст сказал:

      – Не могли бы вы вытащить у меня из заднего кармана мой бумажник с жетоном?

      Бумажник с жетоном? В голосе Пендергаста неожиданно зазвучал холодок, и у Гэвина возникло щекочущее предчувствие, что сейчас случится нечто ужасное. Он достал кожаный бумажник.

      – Положите его мне в карман пиджака, будьте добры.

      Пока Гэвин возился с бумажником, шеф выхватил его из рук сержанта, и он открылся, сверкнув синим и золотым.

      Наступило мгновение тишины.

      – Это что еще за чертовщина? – спросил шеф, глядя на жетон так, будто в жизни не видел ничего подобного.

      Пендергаст хранил молчание.

      Мурдок прочел надпись на жетоне.

      – Вы… агент ФБР?

      – Значит, вы все же обучены грамоте, – сказала Констанс Грин.

      Лицо шефа внезапно