Непокорное Эхо. Лидия Петровна Будрик

городе и когда был за границей, но думаю… мне не мешало бы еще подучиться у вашей бабушки и… возможно… у Веры.

      – Она не раскрывает своих секретов, – честно ответила Антонина Павловна и вновь взглянула на дочь.

      – Вера, ты тоже знаешь травы? – спросил Громов, а сам не отрываясь разглядывал ее всю. – Бабушка уже научила тебя чему-нибудь?

      Она пожала плечами, и не глядя на него, тихо ответила:

      – Да. Я уже знаю, когда собирать, как сушить и какие травы от какой хвори.

      – Это уже очень много! – порадовался барин. – И настойки готовить умеешь?

      – Умею, – робко отозвалась девушка. – Очень важно ничего не перепутать… А-то можно загубить человека.

      – А еще, – стала рассказывать Антонина Павловна, – мама много молится, перед тем, как взяться лечить больного. Поклоны кладет за него, на коленочках перед образами стоит. Без молитвы – это не лечение.

      – Да, я, пожалуй, с вами соглашусь, без молитвы – это не лечение. Только молитвенник из меня никудышный, – вздыхая, признался он. – По воскресным дням к обедне хожу, да в большие праздники бываю в храме. А так, все времени не хватает. За границей был, так скучал по дому, по храму.

      – Дом божий грех забывать, – строго напомнила женщина. – «Без Бога – не до порога», гласит одна мудрая пословица. И мы все должны об этом помнить.

      – Думаю, после ваших наставлений, я обязательно исправлюсь. Уж больно вы убедительно все говорите, – с улыбкой ответил он.

      А сам похвалил хозяев за угощения и встал из-за стола.

      – Благодарю за вкусный чай. И извините, что ничего не отпробовал у вас, потому что мы с маменькой только что отзавтракали.

      – Вера, принеси метр. Я сниму мерки с нашего барина, – попросила Антонина Павловна, глядя на дочь, и тоже встала.

      Девушка легко приподнялась с лавки и шагнула к столу, что стоял под окном. Там взяла тряпочный метр, тихо вернулась обратно и протянула его матери, и сама осталась стоять рядом.

      Громов подошел ближе к портнихе, поднял руки, расставляя их в стороны, и весело сказал:

      – Как давно меня никто не обмерял.

      Карнаухова взялась снимать с него мерки, а Вера тут же записывала все его обмеры на клочке бумаги.

      Когда все было готово, он решил уточнить:

      – И в кабинете тоже нужны замеры?

      – Сегодня и сделаем, – пообещала женщина и перевела взгляд на дочь.

      Та умоляюще взглянула на мать, намереваясь отговорить ее от такой затеи.

      Но Антонина Павловна строго спросила:

      – Когда сходишь?

      – Маменька, может, потом… – взволнованно отозвалась девушка.

      А сама с замиранием сердца слушала слова кормилицы, при этом никак не могла скрыть своего волнения, жутко стесняясь барина.

      А он смотрел на нее, не отрывая глаз, и ждал, что она ответит. Ведь от этого зависело многое, а главное, он сможет стребовать с нее тот долгожданный поцелуй. И он обязательно его стребует, только бы девчонка согласилась прийти к нему в дом.

      Женщина понимала волнение дочери, знала, что