Вернись в Реджио. Итальянские повести. Татьяна Кулакова

синьорой, женой Энрике. Во-вторых, меня нанимали сиделкой, а не поварихой. Хотя… Зачем накалять обстановку? Приготовить еду – это даже в некотором роде честь. Итальянцы боготворят то, что они едят. Да, так будет лучше.

      – Хорошо. Я сварю вам украинский борщ, – сказала я. – Бабушка научила готовить. Хотя сама она – не украинка. Под Петербургом родилась. Готовить борщ научилась для любимого мужа.

      – Ну и прелестно! Начинай! – прервала меня Паола. Для кого я распинаюсь? Грустно.

      Готовить борщ в Италии легко. Сухой осенний воздух сокращает время варки. Правда, не всегда можно найти белокочанную капусту. Да и на рынок нужно приходить в определенное время – с часу дня до четырех все закрыто. Но я местные особенности уже знаю. Свежую свеклу, правда, так и не нашла. Купила в супермаркете замороженную. Кстати, если буквально перевести слово «свекла» на русский, то получится «борода». Чья-то борода, но чья – не знаю. Не так уж я сильна в итальянском языке. Помыла я эту бороду. И даже положила в кастрюлю.

      Когда резала морковь и лук, в кухню вошла Паолина. Ей пять лет.

      – Налей мне воды! – попросила она и улыбнулась так же, как её мать. Слащаво. Тон её голоса был при этом приказной. Ну, в этом притворстве еще можно разглядеть что-то аристократическое, от дедушки. Хотя нет, эти замашки – от Паолы, дочери деревенского старосты. А вот и сама Паола – легка на помине, как говорят у нас в Харькове.

      Что она пришла? Наверное, решила «подстраховать» меня, сварив макароны и приготовив к ним соус. Какая же она лживая! Попросила приготовить ужин, а сама не доверяет, вон, и правда макароны варит! Или она специально устроила соревнование? Хочет унизить меня? Доказать, что я никчёмная хозяйка? Ну, может, это и неплохо, что она увидела во мне соперницу. Поверила в возможность женитьбы Энрике.

      – Накрой на стол! – приказала Паола. Вот так. Мысленно я уже вижу себя королевой. Но один грубый окрик, и мне указано истинное место в этом доме. Сейчас я положу салфетки, тарелки, ложки, и Паола будет ругать меня: «Всё не так надо делать». Однако подчиняюсь Паоле. Вспоминаются жалобы моей подруги Марины. Её родные обращались с ней так же, как Паола со мной, – как с Золушкой. Когда Марина рассказывала мне об этом, я возмущалась: «Как ты допускала такое?». А вот сейчас сама унижена. Мой дедушка в больнице, и, как бы я ни хорохорилась, ничто не может помешать Паоле выгнать меня из дому. И останусь я на улице. Независимая и гордая.

      Всё случилось так, как я и предполагала. Сначала меня отчитали за неправильно разложенные салфетки и другие элементы сервировки обеденного стола:

      – Ты даже не знаешь, что глубокие тарелки надо ставить на плоские!

      А потом Паола забраковала мой борщ:

      – Суп не может быть из свеклы. Что это?..

      Когда после этого мне приказали – да, именно приказали, хоть и с улыбкой, придвинуть стул и поставить прибор для себя, я удивилась. Сажать прислугу после такого отношения к ней?

      – Милая, надеюсь, ты руки помыла? – брезгливо спросила Паола. Дети засмеялись.