Дикая и опасная. Кира Стрельникова

до верха, легко перелезу и спрыгну. Раз в неделю мне всё же приходилось в спортзале потеть, но не махая руками и ногами, а планово занимаясь на тренажёрах для поддержания физической формы. И да, за последние пару месяцев я нарастила мясца на свои мощи, бёдра слегка округлились, попа подтянулась и стала упругой. Руки перестали быть похожими на веточки, и рёбра не вызывали желание провести по ним деревянной палочкой и проверить, как звучат. Так что, задача перелезания через забор не представлялась невыполнимой.

      Тим молча подошёл к забору, сцепил пальцы и чуть присел. Я легко пробежалась до него, оттолкнулась ногой от его ладоней, и Верден ещё придал ускорения, спружинив и подбросив меня вверх. Пальцы в перчатках сжали край, я подтянулась, стиснув зубы, и закинула ногу. Есть. Перевела дух, внимательно оглядела пустой двор – тишина. Отлично. Мягко спрыгнула в сугроб, отряхнулась и открыла калитку, впустив Вердена. Мы поднялись на крыльцо, альбинос плавным движением отвёл полу пальто, медленно вытащил пистолет и замер, глазами показав на ручку. Ещё раз проверила, всё ли тихо в комнате, и аккуратно нажала. Щелчок – и мы в коротком коридоре, заваленном обувью. Скользнули, замерли, я продолжала сканировать комнату впереди, чутко отслеживая спящие тела. Руны на руке начало мягко покалывать, хотелось приплясывать от нетерпения, но я заставила себя двигаться так же плавно и бесшумно, как Верден. Мы были похожи на тени, отражения друг друга, оба в тёмном, молчаливые, сосредоточенные.

      Лёгкое касание ко второй двери, и она распахнулась, явив нашим взорам спящие вповалку тела разной степени раздетости, в нос ударил тяжёлый, сивушный запах. На столе – тарелки с остатками еды и пустые бутылки, полные окурков пепельницы. Я сморщилась от неприятных ароматов и поспешила прокрасться к лестнице справа. Тим призраком скользнул следом, и через несколько минут мы были на втором этаже. Две двери, и я безошибочно выбрала ту, которая слева. Так и есть, вон красавец, боров краснорожий, развалился на широкой кровати, храпя, как рота десантников после недельной пьянки. На девиц я даже не посмотрела, моя цель лежала вот, на расстоянии в несколько метров. Оглянулась на Тима – он замер у двери, оставив её открытой, и чутко прислушивался, глядя чуть прищуренными глазами в коридорчик. Ясно, тут он контролирует, можно не париться. Отвернулась, прикрыла глаза. Ну и что у нас тут? Оу, супер, есть, где разгуляться. Мои губы в очередной раз разъехались в ухмылке, и я хрустнула пальцами, приступив к осуществлению мести.

      Думаете, мне было интересно банально грохнуть Крупина, как и его сынулю, остановив сердце? Не-е-е-ет, мне надо, чтобы этот ублюдок страдал, понимал, что он умирает, и боялся этого, боялся до ужаса, до седых волос, до трясущегося подбородка. Такие, как он, мнящие себя хозяевами жизни, эту самую жизнь любят до безумия и очень боятся её потерять, потому и окружают себя охраной со всех сторон. Жестокая? Ага, ещё какая. И мне ни разу не стыдно или не жалко. Меня никто не жалел, ни его сынок, ни тот, кто устроил аварию моим родителям. Отвлёкшись от воспоминаний, я сосредоточилась: