Цена разрушения. Создание и гибель нацистской экономики. Адам Туз

очищения?[2]

      Поворот к культуре и идеологии в сфере изучения фашизма навсегда преобразил наши представления о Гитлере и его режиме. Сейчас это трудно себе представить, но еще не так давно историки сплошь и рядом отмахивались от Mein Kampf как от исторического источника и считали вполне оправданным видеть в Гитлере не более чем очередного действующего по обстоятельствам империалиста. Эти дни остались в прошлом. Благодаря усилиям двух поколений историков сейчас мы намного лучше понимаем, каким образом нацистская идеология обусловливала мысли и действия нацистского руководства и немецкого общества в целом. Но в то время как мы старательно распутывали главную идеологическую и политическую нить гитлеровского режима, в относительном забвении пребывали другие важные «пряди» истории. Что самое главное, историки в большинстве своем не уделяли должного внимания экономике и даже игнорировали ее значение. В какой-то мере это делалось сознательно. Однако маргинализация экономической истории отчасти произошла по ее же вине. Статистическая терминология, представляющая собой язык многих работ по истории экономики, непонятна для читателей-гуманитариев, и при этом обе стороны предпринимали слишком мало усилий для того, чтобы преодолеть эту проблему. Но может быть, за неприязнью к социально-экономическому анализу в первую очередь стояло ощущение скуки, впечатление, что на эту тему просто больше нечего сказать и что ответ на все главные вопросы дали первые два поколения работавших после 1945 г. историков и обществоведов, осветивших такие темы, как нацистское восстановление народного хозяйства и история военной экономики.

      В итоге мы имеем историографию, движущуюся на двух скоростях. В то время как наши представления о расовой политике режима и процессах, шедших в немецком обществе при национал-социализме, за последние двадцать лет претерпели трансформацию, экономическая история этого режима в основном топталась на месте. Цель настоящей книги – дать начало длительному и запоздалому процессу пересмотра устоявшихся концепций. Ради этого здесь произведена переоценка архивных и статистических фактов, многие из которых не подвергались сомнению на протяжении последних шестидесяти лет. Данные факты рассматриваются в свете новейших исследований, проделанных как историками Третьего рейха, так и экономическими историками, изучавшими динамику межвоенной экономики. Наконец, книга ставит вопрос о том, какой свет экономика проливает на некоторые ключевые проблемы истории гитлеровского режима. Как трещины в глобальной расстановке сил, созданные Великой депрессией 1929–1932 гг., позволили гитлеровскому правительству оказать такое серьезное влияние на мировую политику? Как были связаны друг с другом поразительные имперские амбиции Гитлера и его сторонников – и своеобразная ситуация, в которой находились немецкая экономика и общество в 1920-е и 1930-е гг.? Какой вклад внесли внутренние и международные экономические трения в стремление Гитлера к войне

2

М. Burleigh, The Third Reich: A New History (London, 2000).