Секретарь. Андрей Кокоулин

Мёленбек закашлялся, отобрал кошель у Иахима. – Быть рядом с нами действительно становится опасно, и я пойму…

      Он встал и, покачиваясь, неуверенной походкой двинулся к столу. Из кулака всё также посверкивал свет. Правда, уже совсем слабый.

      – Господин Мёленбек, – позвал Лёшка.

      Он посмотрел на Штессана, но тот пожал плечами.

      – Господин Мёленбек, – сказал Лёшка обходящему ящики советнику. – Если я вам нужен…

      – Нужен, – сказал Мёленбек.

      Лёшка собрался с духом.

      – Тогда… Тогда я с вами! Я попробую!

      Штессан, подойдя, взъерошил ему макушку.

      – Ну, сквир, тут-то и начнутся настоящие дела!

      От этих слов стало почему-то приятно и страшно одновременно.

      Глава 4

      – Ты должен кое-что знать, – сказал Лёшке Мёленбек.

      Лицо его наконец порозовело, глаза приобрели живость, но сияние в кулаке погасло совсем. Цайс-советник разжал пальцы, и вместо кристалла на столешницу просыпалась чёрная, невесомая пыль. Смахнув её, он достал из-за пазухи белый платок.

      Штессан вышел и вернулся с графином воды.

      Лёшка сполз с подлокотника на сиденье, наблюдая, как Мёленбек мочит платок и, морщась, оттирает бороду, губы и шею от крови.

      Белая ткань быстро пошла красными пятнами.

      – Это важно, Алексей, – Мёленбек отдал платок Штессану и посмотрел на секретаря. – Я оказался здесь, потому что в некоторых местах слой, отделяющий твоё отражение от нашего, прохудился достаточно сильно. Возможно, это произошло оттого, что сдают Скрепы, или же с самого начала, когда Ке-Омм треснул, что-то передалось и миру-соседу. Но это не так важно, как то, что в твоем мире почти нет ца, силы, которую ты, наверное, мог бы назвать магической. Этот особняк…

      Мёленбек прервался, подставив ладони прозрачной струйке из графина. Пофыркивая, он плеснул воду на лицо и растёр щеки, затем стянул с себя камзол и освободился от жилета, оставшись в рубашке с кружевным воротником.

      – Этот особняк, – продолжил Мёленбек, усаживаясь на своё привычное место за столом, – как раз одно из таких прохудившихся мест. И он, и двор полны ца. На тебя, Алексей, как на местного жителя, ца действует по-особому, пропитывает, превращает, по сути, в ходячий кристалл. Поэтому мне так необходимо, чтобы ты ночевал здесь, вбирая ца в себя. От этого в большей степени зависят и твои способности, и моя удача. Вне особняка, боюсь, ца будет рассеиваться. И ещё… по Иахиму и другим…

      Мёленбек поиграл фигурками на столешнице. Взгляд его стал рассеянным.

      – Солье, ты в порядке? – спросил Штессан.

      – Да, Иахим. Я просто… Не думал, что так быстро. Но слой – нет, слой здесь им быстро не пробить. Я подстраховался.

      Мёленбек повертел в руках зеленоватого цвета монету.

      – На самом деле, Алексей, – чуть глуше, чем раньше произнес он, – ты не видишь образ человека по хельманне.

      – Но как же? – привстал Лёшка. – Вы же сами…

      Мёленбек извинительно пожал плечами.

      – Ты