Визитка. История одной опечатки. Константин Валерьевич Леонтьев

наваливался снова. – У меня жена дома молодая… Мне еще ей вставить надо…

      Бакланов засмеялся, чем очень обидел Юлия Петровича, не терпящего, особенно в пьяном виде, никаких смешков при упоминании о своей жене.

      – Да ты ногу в штанину вставить не можешь, – веселился Мишка. – А все туда же! Трусы, кстати, забыл надеть!

      – Куда это туда же? – тотчас ощетинился Юлий Петрович, поднимая на Бакланова злые пьяные глаза. И вот что обидно – не водилось за ним прежде особой агрессии в пьяном виде, ну максимум поспорит, покричит, а тут как перемкнуло! Все это были нервы, заглушенное подсознание проблем, которые водка выдавила вместе со злобой. Устал он от дел, от нервотрепок, от личной неустроенности. Устал улыбаться и изображать, как у него все хорошо. Смотреть на других улыбающихся, и ревниво думать, что у тех действительно все хорошо!

      – Кончай дурью маяться, – миролюбиво ответил Мишка. – Сейчас такси вызовем и спокойно разъедемся. Машины тут на стоянке оставим до утра.

      – Я в состоянии вести машину, как и все прочее делать, – начал куражиться Юлий Петрович.

      – А ну-ка, присядь три раза с вытянутыми руками!

      Юлий Петрович присел и тотчас же завалился на бок. Подошел Ковальчук, начал помогать Мишке. Вдвоем они подняли Юлия Петровича и одели. Продолжая придерживать с двух сторон, вывели на улицу, где у крыльца уже стояла желтая «пятерка» с шашечками.

      – Вы смеетесь? Я на этом отстое не поеду! – неожиданно заартачился Юлий Петрович, и выбился из рук прямо перед раскрытой дверью. Ковальчук попробовал применить силу, и снова подтолкнуть его к машине, и неожиданно разъярившись, Юлий Петрович едва не устроил с ним потасовку. Потом, окончательно на всех разобидевшись, обретя относительную устойчивость, направился своим ходом к автостоянке комплекса. Ковальчук плюнул и уехал на такси один, а Бакланов пошел догонять Юлия Петровича. Он обнаружил его, когда тот уже сидел в своем «BMW», и пытался попасть ключом в зажигание.

      – Ну вы, братцы, и уроды. Зачем собираться, если вас мир потом не берет? Куда ты крылья собрался расправить? До первого столба?

      – Вот и я ему о том говорю. Совсем же пьяный! – подал голос сторож автостоянки. Все это время, он, оказывается, топтался рядом, сильно нервничая. – Да он и не выедет. Помнет еще всех, кто рядом. А кому отвечать?

      – Заткнись, чмо! – вскинул от руля голову Юлий Петрович, и сторож обиженно отступил, затягиваясь сигаретой, бормоча тихие угрозы вызвать себе в помощь подкрепление.

      – Достал ты меня! – Мишка решительно выволок Юлия Петровича из машины, отобрал ключи, сунул их ему в карман пиджака, и потащил к своей «Ниве». – Поехали, я тебя сам отвезу.

      Юлий Петрович запротестовал, но вдруг подчинился. Ему сделалось худо, он обмяк и, уже не сопротивляясь, дал усадить себя на переднее сиденье. Там его сознание моментально поплыло, и уже ничего не запомнилось, ни дорога, ни как Бакланов втаскивал его во двор коттеджа, ни как полуодетая Валечка, брезгливо