Перевод и межкультурное взаимодействие. А. А. Яковлев

подчинена общим целям перевода, адекватность – целям перевода в конкретных условиях; в любом случае, это целенаправленные процессы, причем их цели подчинены переводу в целом и во многом совпадают. Переводчик не вырабатывает четкой стратегии, пока не попадет в конкретные условия осуществления перевода, но здесь имеют место эквивалентность и адекватность. О стратегии можно говорить, но лишь относительно перевода-общения.

      Говоря другими словами, благодаря эквивалентности продукт перевода становится содержательным и функциональным эквивалентом исходного текста. Адекватность же обеспечивает то, что ПТ станет коммуникативным эквивалентом ИТ. Эквивалентность можно охарактеризовать как интенциональный аспект перевода (какой набор смыслов нужно передать), адекватность – как операциональный аспект (как передать этот смысл). Но именно как процесса целиком, ведь средства выражения одного и того же смысла зависят именно от конкретных условий – как лингвистических, так и экстралингвистических. Динамичность эквивалентности и адекватности состоит также в их взаимопереходах. Один и тот же комплекс смыслов может иметь различную значимость в различных условиях, но и разница в условиях обусловливает различие ролей разных аспектов смысла. Отсюда следует, что перевод, адекватный в одном случае, может быть неадекватным в другом. Более того, в определенных условиях перевод может быть адекватным, но не быть эквивалентным. То есть хотя ПТ и выполняет ту же функцию (хотя бы и потенциально) в коммуникации, что и ИТ, но ПТ не является содержательным эквивалентом последнего: коммуникативная функция выполняется за счет иного содержания и смысла. Если эквивалентность можно рассматривать «в вакууме», то об адекватности нельзя ничего сказать, не зная конкретных условий перевода.

      Обратимся теперь к рассмотрению понятия «единица перевода».

      Традиционные взгляды на перевод исходят, так сказать, из арифметического понимания единицы перевода. Достаточно сравнить определения и суждения классиков переводоведения: [Гарбовский 2007: 251, 259; Комиссаров 1973: 185–190; Миньяр-Белоручев 1980: 87, 99; Ревзин, Розенцвейг 1964: 113, 117; Рецкер 1974: 25]. Обратим внимание на одно характерное в этом отношении высказывание А.Д. Швейцера по этому вопросу: «…любая единица – это постоянная величина… Наконец, любая единица позволяет как бы “измерить” однородные величины…» [Швейцер 1973: 71]. Именно в этом следует искать корни идей о том, что единицей перевода может быть и весь текст, и предложение, и синтагма, и слово, и даже морфема, что якобы зависит от выбора переводчика. Строго говоря, никакого иного взгляда на единицу перевода не могло дать его сугубо лингвистическое понимание как взаимодействия двух языковых систем или двух текстов. В рамках чисто лингвистического подхода к переводу нельзя иметь что-либо против такого взгляда на его единицу.

      Однако возможен и иной подход – психолингвистический. В отечественной психолингвистике понятие единицы восходит