Дабог. Андрей Ливадный

бункеров, – объяснила она, жестом обратив внимание детей на холодные, серые стены вокруг. – Сначала на поверхность планеты высадились машины. Они принялись рыть первые убежища, а триста тысяч человек в это время продолжали спать на борту колониального транспорта. Все они были погружены в так называемый криогенный сон. О нем вы узнаете позже на уроках биологии человека.

      Она обвела взглядом столпившихся в тесном и мрачном коридоре бункера учеников и продолжила:

      – Первые годы освоения полны трагизма, непреодолимых, казалось бы, трудностей и самоотверженности тех людей, которых по мере постройки все новых и новых убежищ будили автоматы. Тяжелая планетарная техника, помимо организации новых подземных поселений, постепенно соединяла уже оборудованные бункеры сетью тоннелей. Люди, прожившие несколько лет в изоляции друг от друга, наконец получили возможность общаться не только через экраны компьютеров и средства телефонной связи, но и лично. Собравшись вместе, они сравнили результаты биологических исследований, полученных из разных точек на поверхности Дабога, и решили, что должны полностью видоизменить лик негостеприимной планеты, для того чтобы их потомки смогли вернуться к привычному, естественному для человека существованию.

      В этом месте своего отрепетированного на предварительных занятиях доклада молодая учительница почувствовала, что сама волнуется не меньше, чем окружившие ее ребята.

      – А сейчас мы пройдем по коридору и попадем в зал, где вы увидите Дабог таким, как он представился нашим далеким предкам. Прошу вас, дети, не пугайтесь, стойте рядом со мной и смотрите. Никакой опасности нет, потому как все, что вы увидите, – это лишь имитация, искусно сделанные муляжи, управляемые компьютером.

      С этими словами она пошла вперед, увлекая за собой притихшую стайку учеников.

      В конце коридора начали медленно открываться еще одни ворота и…

      Великий боже, что за ними творилось!

* * *

      Земля. За полтора года до событий на Дабоге…

      Невысокого роста человек стоял у занимающего всю стену панорамного окна, слушал, размышлял и одновременно смотрел вниз, в узкую, бездонную расселину улицы, которую, повторяясь на бесчисленных уровнях этажей, украшали сполохи разноцветных голографических реклам.

      Стеклянные стены высотных зданий, чьи фасады образовывали безобразную, с его точки зрения, всемирно известную площадь Пяти Углов, поднимались вверх, к грязно-серым кислотным облакам. За стенами, как в аквариуме, можно было без труда разглядеть десятки тысяч человек, спешащих по сугубо личным и в большинстве своем – праздным делам, в бесконечном броуновском движении частичек перенаселенного города.

      В последнее время прозрачные стены прочно вошли в моду, и даже власти Всемирного правительства не хватило, чтобы запретить такие фасады здесь, на бесконечно повторяющихся уровнях площади Пяти Углов…

      Как будто вид этой требушины большого города может доставлять удовольствие