Те, кого любят боги, умирают молодыми. Иван Александрович Гобзев

поблизости и вдалеке на секунду сбились с мысли, отвлеклись, растерялись и посмотрели на него.

      Мы расселись на барных стульях и взяли какие-то коктейли. В красной полутьме сверкали блёстки танцующих, бродили бокалы и звучала свежайшая музыка, всё тонуло в атмосфере благополучия и гламура. Здесь были необычайно ухоженные девушки, в большинстве не красавицы, но выглядевшие так, что казались привлекательнее любой самой красивой моей знакомой. Мне вдруг страстно захотелось блистательной жизни в окружении этих девушек, тем более что, учитывая благосостояние Матушки, я запросто мог её себе позволить.

      Так, в молчаливом созерцании, прошли два удивительно глубоких и приятных часа. Мои друзья куда-то разбрелись, и я радовался этому. Не было желания ни танцевать, ни разговаривать, вообще никакой активности мне не хотелось. Я сидел и потягивал потихоньку свой коктейль, и на моем лице играла умиротворённая улыбка путника, обрётшего наконец покой. Всё и дальше было бы хорошо, если бы не Никита.

      В какой-то момент он подвёл ко мне незнакомую девушку и сказал, не взглянув на меня:

      – Вот он берет. Грамм кокаина, семь колёс и два пакетика вашей удивительной травы.

      – Сколько? – мрачно спросил я, вынимая бумажник и вновь вспоминая мою бедную мать.

      Никита взял у девушки товар и куда-то исчез.

      Это событие сбило мой сентиментальный настрой, и я уже не мог просто сидеть, расслабленно развалившись на стойке, а стал вертеться, смотреть во все стороны и нервничать. Как быстро всё-таки настроение может меняться на противоположное! Возможно, я был неврастеником, истериком и психопатом.

      Дёргаясь на стуле, я имел, наверно, вид человека, который ждёт чего-то, что никак не случится. Это было моё обычное состояние в последние годы – постоянное ожидание неизвестно чего.

      – Ох, молодой человек, – произнёс женский голос, и чья-то рука ласково погладила меня по спине, – позвольте-ка мне тут протиснуться.

      Я обернулся и увидел профиль великолепной дамы, в роскошном вечернем платье и с редкой в наши дни благородной осанкой. Это была моя мать. Я быстренько свернулся в крендель на стойке, мысленно умоляя того, кто следил сегодня за мной, пока я крал кровавые в лампадном свете деньги, чтобы она не поняла, кто перед ней. Мама остановилась невдалеке и заказала коктейль “дьявольские яйца”. Я понял, что сейчас она облокотится на стойку, ещё раз увидит меня и наконец узнает, даже в костюме.