КГБ против СССР. Братья Швальнеры

знакомой, соседки по даче Клавдии Нифонтовой, подвизавшейся помогать ей по хозяйству, этот уклад был для обитательниц квартиры на Малой Спиридоновке незыблем. Все было бы по-прежнему и сегодня, если бы Людмила Ильинична вдруг не почувствовала себя нехорошо, и Клаше, как ласково звала ее хозяйка, не пришлось остаться, чтобы помыть посуду – чистоту любил еще покойный муж Людмилы Ильиничны, а графские порядки здесь нарушать не принято было и после его смерти; ни о какой грязной посуде не могло быть и речи. Людмила Ильинична накануне посетила какой-то важный прием в Доме литераторов, и, наверное, несколько бокалов вина, что она позволила себе выпить по торжественному случаю, обеспечили ей на следующий день скачок давления. Немного перекусив, она приняла лекарство и легла, а Клаша задержалась на кухне, когда в дверь постучали.

      Домработница подошла к двери, и спустя время из коридора в комнату полетел ее голос:

      – Люда, тут милиция! – домработница была младше Людмилы Ильиничны лет на десять всего, да и знала ее с молодых ногтей, что позволяло обеим обращаться друг к другу на «ты».

      – Какая милиция? Зачем? Я никого не вызывала…

      Дальше слышался только глухой голос из-за двери, который сообщил, что, дескать, их соседей снизу заливает. Домработница отвечала, что не понимает, какая связь между милицией и заливом квартиры, но клялась, что протечки в ванной у них нет и все в порядке. Глухой, едва различимый в комнате голос снова что-то неразборчиво ответил ей. Хозяйка насторожилась и села на кровати, когда домработница с круглыми глазами влетела в ее комнату.

      – Сказали, что там труп…

      – Где труп?

      – Внизу, под нами.

      – У Скоробогатовых? С ума можно сойти… Ну а мы-то тут причем?

      – Не знаю, сказали, что от нас льет, и они место преступления осмотреть не могут. С ними еще какой-то человек, сантехник, наверное. Просят пустить, чтобы, значит, устранить течь…

      – Ну пусти. Пусть пройдут и убедятся, что у нас все в порядке. Может, в стене труба лопнула или еще что…

      Толстая снова легла, когда услышала звук закрывающейся входной двери и голоса в прихожей.

      – Вы одна дома?

      – Нет, хозяйка еще.

      – Какая хозяйка?

      – Толстая Людмила Ильинична. Это ее квартира. Я тут только домработница.

      Молодой черноглазый милиционер с колоритными украинскими чертами лица и характерным же одесским говором – представители этой национальности Клавдии были хорошо знакомы – недовольно глянул на сантехника. Тот пожал плечами, ничего ему не ответив. Милиционер кивнул ему на открытую дверь в ванной, он сразу прошмыгнул туда, а двое в форме и Клавдия вошли в комнату хозяйки.

      – Простите ради Бога, вы ничего такого странного сегодня или вчера снизу не слышали?

      – Нет… А что случилось? – голова у Толстой раскалывалась, видно было, что ей тяжело отвечать на вопросы.

      – Видите ли, мы там обнаружили нечто