Там, где водятся ведьмы. Han, sorginak dauden lekuan. Ив Соколофф

сейчас ей неизвестный человек, точнее нечеткий светящийся силуэт. Этот кто-то широко развел руки, словно намереваясь ее поймать. Она не могла вспомнить кто это, она уже почти ничего не помнила, она неслась все быстрее и быстрее, подгоняемая диким ужасом, прямо в объятия бледного призрака, твердо стоявшего на ее пути.

      На огромной скорости Катталин врезалась ему прямо в грудь, призрак пошатнулся, но выстоял, он свел руки и крепко-крепко прижал ее к себе. Тишина. Ослепительная беззвучная вспышка зеленого света. Ужасающая, всепоглощающая сжигающая дотла боль. И наконец покой. Страх отступил.

      – Вот так, моя милая, все хорошо, – успокаивающе прошептал все тот же голос. – Теперь нам пора выбираться отсюда!

      Глава 15

      Мари Доминги привычно устроилась в уютном мягком кресле, поставив усталые ноги на маленькую скамеечку, поправила свет настольной лампы и занялась рукоделием, тихонько напевая. Она вышивала крестиком какой-то сложный узор, и это требовало особой сосредоточенности. Мари каждый день перед сном заходила к своим подопечным, садилась рядом с кроватью и занималась какой-нибудь немудрящей работой, отдыхая от домашних хлопот и успокаивая нервы. Иногда к ней присоединялся и Оленцеро, но так как жена не разрешала ему курить в спальне, оставался он обычно ненадолго. Посидев немного, он говорил безучастным молодым людям что-нибудь ободряющее и уходил в залу, где немедленно раскуривал трубку, и садился в большое кресло перед камином, протянув ноги к огню. Рядышком на ковре устраивался быстро идущий на поправку Пинчо, и они вместе смотрели на танец огня над поленьями, вслушиваясь в стук дождя по крыше или шум ветра за окном.

      Но в этот вечер что-то было не так. Мари Доминги никак не могла сосредоточиться, стежки получались кривоватые, и это очень ее расстраивало. Наконец, решив, что на сегодня хватит, она устало сложила незаконченную работу и подняла голову. На нее молча смотрели две пары широко распахнутых немигающих глаз. Хозяйка охнула, вскочила, уронив рукоделие, и подошла к кровати. Глаза сосредоточенно ее сопровождали в полной тишине. Мари пощупала лоб Катталин, кожа потеплела и стала чуть менее бледной. Йон в ответ на прикосновение доброй женщины даже смог чуть пошевелить мизинцем. Забинтованные руки юной ведьмы, также лежавшие поверх одеяла, оставались неподвижными. Мари побежала за Оленцеро, чуть не наступив на брошенное шитье. Вскоре в комнату вбежал взволнованный хозяин. С видом заботливой мамаши он пощупал порозовевшие лбы, и шутливо погрозил пальцем:

      – Ну и напугали вы нас, ребятки! – и весело рассмеялся.

      Его громкий голос эхом разнесся по дому. Мари Доминги замахала на него руками, призывая соблюдать тишину. Но молодые люди были настолько слабы, что через несколько минут их глаза устало смежились и они заснули, не обращая внимания на шумную радость Оленцеро. Но это был теперь именно сон, в этом Мари не сомневалась. Она принесла себе плед и подушку, и устроилась в кресле,