Избранные. Елена Милер

и чуть полнее меня – очень милая, вся такая пухлая и округлая, совершенно домашняя женщина.

      Глядя в её большие, чуть на выкате глаза, я протянула ей пакет и сказала:

      – Это небольшой презент.

      Голос мой прозвучал неожиданно звонко и громко. Хозяева заулыбались.

      – Какая акустика! – смутилась я, и обвела взглядом округлые своды помещения.

      – И акустика отличная, и звукоизоляция замечательная! – сказал довольный Баширов.

      Он взял из моих рук пакет и вынул из него бутылку в картонной подарочной упаковке.

      – Коньяк Camus Josephine?!– с довольной улыбкой спросил он.

      – Да! Созданный специально для женщин. Надеюсь, он понравится вашей супруге.

      Я повеселела, ободрённая реакцией Баширова.

      Он благодарно поцеловал меня в щеку и передал подарок Ирине. Не имея возможности сразу поставить его в достойное место, Ирина с бутылкой в руках повела меня в гостиную, где уже был сервирован чайный столик для завтрака. По дороге Ирина успела поделиться со мной радостью от того, что её семья удачно устроилась на новом месте, а заодно и полюбопытствовала, откуда у меня такое необычное имя.

      – Мой дядя во время войны познакомился где-то в Венгрии с девушкой, которая очень приглянулась ему. Её звали Джули. Так как дядя не мог иметь своих детей, то уговорил мою маму назвать её дочь именем той девушки. Обещал, что девочка будет умной, красивой и счастливой! А, вообще-то, имя Джули означает «молодая».

      – Вы действительно очень молодо выглядите! – по кукольному хлопая длинными ресницами и мило растянув в улыбке пухлые губки, чуть нараспев произнесла хозяйка.

      Пропустив меня и мужа вперед, вглубь гостиной, она сразу вышла из комнаты, осторожно притворив за собой двустворчатую дверь.

      Я впервые видела Баширова в домашней обстановке. Было заметно, что он немного стесняется того, что принимает меня в мягком сером фланелевом костюме, поверх которого был накинут темно-синий атласный мужской халат. В таком наряде Баширов походил на стареющего китайца с лысиной и брюшком. Я невольно улыбнулась, но, чтобы не смущать хозяина, принялась с интересом рассматривать убранство комнаты. Везде – шелковые ковры и картины в роскошных рамах, дорогая мебель из натуральной древесины, несколько мягких комфортных кресел и пара диванов. Резной чайный стол был сервирован посудой из тонкого фарфора, украшенного изысканной кобальтовой росписью.

      – Ваша мебель из красного дерева? – из вежливости поинтересовалась я.

      – Нет, – охотно отозвался Баширов, польщенный вниманием, – массив мебели из бука. Он лучше других пород подходит для гнутой мебели.

      – Я в этом не разбираюсь, – без смущения призналась я. – Просто вижу, что красновато-бурая…Но ведь и бук – очень дорогая древесина?!

      – Не дешевая, – с горделивой скромностью согласился Баширов. – Но значительно дешевле эбена или бакаута.

      – Об этом я даже и не слышала!

      – Вот посмотрите! – Баширов взял с чайного столика один из десертных ножей и