Избранные. Елена Милер

социальный человек! Поэтому мне очень хочется, чтобы ты смогла проявить себя и в случае с Алфеевым. Это было бы правильно! К тому же, ты ещё и альтруистичный человек. Но, боюсь, альтруизм твой не будет ни понят, ни оценен. Только если относится к работе с Алфеевым как к некоему эксперименту, тогда, по определению, ничего плохого с тобой не случится.

      –То есть, «не оценён» – это, по-твоему, ничего плохого?!

      – Когда человек изучает что-либо, он не думает, что это важно для того как мы живём. Он просто изучает это что-то и пытается понять, как оно устроено, потому что это чрезвычайно любопытно. Так же любопытен мир людей, политиков, мир каждого человека. Вообще, наукой движет любопытство. В этом смысле я говорю, что к работе с Алфеевым можно относиться как к некоему эксперименту. Когда любопытно, то вопрос о целесообразности не ставится.

      – А я, собственно так и отношусь! Хотя, думаю, что это противоестественно для взаимоотношений между людьми. Взаимоотношения – это взаимодействие, то есть обмен.

      – Не бери в голову! Пока между вами слабое взаимодействие и в сложившейся ситуации это нормально.

      – А что, если я претендую на сильное?!

      – Он сейчас не пойдёт на это, ведь риск велик! Алфеев в очень сложной ситуации, поэтому…

      – А я в простой?! – я игриво улыбнулась и слегка толкнула мужа бедром.– Нет, мужской шовинизм неистребим!

      – Он в несопоставимо более сложной ситуации!

      – Ну, хорошо, хорошо! – радостно согласилась я. – Давай, будем считать, что тема исчерпана!

      Выскользнув из-под одеяла, я встала с постели, выключила свет, а вернувшись, совершенно счастливая, упала в объятия мужа.

      Миссурск, 21 апреля

      Миновали сначала две, а потом три, четыре недели с мокрым снегом, холодным ветром и все растущим унынием в моём сердце. От Алфеева не было никаких известий.

      Со стороны я продолжала следить за ходом выборов. В СМИ, естественно не попадало никакой информации о работе штабов кандидатов, зато в Миссурске развернулась широкая кампания чёрного пиара против Алфеева.

      – Ты знаешь, – пожаловалась я Сергею, позвонившему мне по семейным делам, – я очень устала ждать. От Алфеева нет никаких сигналов, и я теряюсь в догадках: участвую в выборах или нет?!

      – А ты живи спокойно, так, как будто уже получила отказ.

      – Я о том и говорю, что так не получается! Я впервые в жизни оказалась в ситуации, когда «хуже нет, чем неизвестность»! Как я теперь понимаю чиновников, которые ждут назначения!

      – Это неизбежные издержки! Приспосабливайся…

      – О том и говорю, что не могу приспособиться! И музыка не помогает… То депрессирую, то сержусь! Непонятно почему сержусь на Алфеева, словно он виноват во всех бедах и унынии Миссурска.

      – Джули, уж если неизвестность так гнетёт тебя, то, наверное, проще позвонить Алфееву и прояснить вопрос.

      – Я уже один раз напрашивалась!

      – Сама выбирай, от чего предпочитаешь мучиться!– прервал мои жалобы Сергей.

      Я