Екатерина Великая. Портрет женщины. Роберт К. Мэсси

к нему Россия. Расхаживая по комнате и ни на минуту не закрывая рта, он остановился лишь тогда, когда появился доктор Лесток и объявил, что императрица готова принять их. Петр предложил руку Иоганне, фрейлина императрицы взяла под руку Софию, и они проследовали по освещенным свечами коридорам, наполненным людьми, которые кланялись им и делали реверансы. Наконец, они оказались на пороге императорских покоев. Двойные двери распахнулись, и перед ними возникла Елизавета, императрица всея Руси.

      София и ее мать были потрясены. Елизавета оказалась высокой, полной, величественной женщиной. У нее были большие, блестящие голубые глаза, широкий лоб, пухлые красные губы, белые зубы и гладкая, светло-розовая кожа. Ее волосы, от природы светлые, были покрашены в глубокий черный цвет. На ней было роскошное, сшитое из серебряной парчи и отделанное золотым кружевом платье с широкой юбкой на обручах, а в волосах, на шее и на пышной груди сияли бриллианты. Эффект, который произвела эта женщина, стоявшая перед ними в сиянии серебра, золотой вышивки и драгоценностей, был невероятно силен. Но самой яркой деталью, которую София запомнила на всю жизнь, оказалось закрепленное в волосах императрицы черное перо, изогнутое и закрывавшее часть ее лица.

      Иоганна помнила совет Брюммера поцеловать Елизавете руку и поблагодарить за оказанную ей и ее дочери честь. Елизавета обняла ее и сказала: «Все, что я сделала для вас прежде, не идет в сравнение с тем, что я могу сделать для вашей семьи в будущем. Вы для меня как родные!» Когда Елизавета повернулась к Софии, четырнадцатилетняя девушка нагнулась и сделала реверанс. Елизавета улыбнулась и отметила про себя свежесть девушки и ее рассудительность, а также сдержанность и кротость ее манер. София между тем сделала свои выводы и тридцать лет спустя написала: «Увидев ее в первый раз, невозможно было не испытать потрясения от ее красоты и царственности ее манер». В этой женщине, усыпанной драгоценностями и буквально излучающей уверенность и силу, она увидела воплощение того, кем сама надеялась однажды стать.

      На следующий день отмечали шестнадцатилетие Петра. Императрица появилась в коричневом платье, шитом серебром, «с головой, шеей и грудью, украшенными драгоценностями». Она представила мать с дочерью к ордену Святой Екатерины. Алексей Разумовский в костюме обер-егермейстера принес ленты и регалии ордена на золотом блюде. Когда он приблизился, София сделала еще одно наблюдение: Разумовский, официальный любовник императрицы, «Ночной император», был, по словам Софии: «одним из самых красивых мужчин, каких я только видела в моей жизни». И снова Елизавета была в благостном расположении духа. Широко улыбнувшись, она подозвала к себе Софию и Иоганну и повесила им ленты с орденами на шеи.

      Императрица относилась к Софии и Иоганне с теплотой, которая имела под собой основания более глубокие, нежели просто желание заключить политический брак. У Елизаветы не было детей. За два года до этого она взяла на воспитание сына своей сестры, Петра,