Обладание. Дж. Л. Батлер

о встрече с доктором Кацем, я совсем забыла о нем и подвела его.

      Я неловко заерзала на стуле.

      – Мне нездоровилось, и я проспала почти целый день. А позвонить, чтобы отменить встречу, я не могла.

      – Попросила бы об этом меня.

      – Ты и так занимался перепланировкой моего графика.

      – Кстати, Том получил предписание на общение с детьми по делу Браун против Брауна. Он добился того, чего хотела ты.

      – Естественно.

      Пол потер подбородок и с неодобрением покосился на меня.

      – В общем, как я уже говорил, если я тебе понадоблюсь, тебе достаточно просто попросить.

      – Я знаю, – негромко ответила я.

      Лицо его посуровело, а в мягких глазах промелькнуло предостережение.

      – В конторе мы все – одна семья. Я буду защищать тебя, чего бы это мне ни стоило. Но тебе нужно рассказывать мне все, потому что я смогу помочь тебе, если только буду знать правду.

      Я улыбнулась и с благодарностью накрыла его руку своей, думая о том, как легко научилась лгать.

      Глава четырнадцатая

      Даже я удивилась, когда на следующее утро Донна Джой не явилась на слушания по окончательному урегулированию спора. Судья пребывал в ярости, ее юридические советники молчали, словно набрав в рот воды, а Мартин с каменным лицом вышел из комнаты, когда слушания были отложены. Сегодняшнее заседание ничуть не походило на предварительные слушания по делу, во время которых явка сторон была необязательной. Отсутствие одного из участников означало остановку урегулирования спора. Утро пропало зря, и, хотя Роберт Паскаль заявил Дэвиду Гилберту, что беспокоится о миссис Джой, все участники испытывали вполне понятное раздражение, а величественная атмосфера Высокого суда лишь добавляла драматизма в происходящее.

      Впрочем, нельзя сказать, будто необязательность и эгоизм Донны поразили меня. Нет, они лишь заставили меня возненавидеть ее еще сильнее. В глубине души я задавалась вопросом, как можно быть такой надменной и бесцеремонной эгоисткой, а в ушах по-прежнему звучали слова Фила Робертсона: «Готов биться об заклад, что никакой развод им и даром не нужен». Чутье подсказывало мне, что она затеяла какую-то игру, а я оказалась на нейтральной полосе между двух огней.

      Взглянув на часы, я увидела, что еще нет и одиннадцати. Слушания должны были продолжаться до самого вечера, так что мне предстояло каким-то образом убить несколько часов. Мартина нигде не было видно, чему я, откровенно говоря, только радовалась. Мне удавалось избегать его всю неделю. Он прислал сообщение во вторник, приглашая меня на ужин, но я ответила, что до четверга буду занята в суде Бирмингема, и играла с ним в прятки вплоть до самой последней минуты, когда мы накоротке совещались перед слушаниями по окончательному урегулированию спора. Тут мне уже не пришлось притворяться, изображая сугубый профессионализм, что было вполне естественно.