Башня из черного дерева. Джон Фаулз

знаменитую афишу Лотрека[92] – Иветт Гильбер? А это – пародия на нее.

      Уродка запустила растопыренные пальцы в стоящую торчком шевелюру, взбила волосы и устремила ладони к небесам:

      – А как быстро он это сделал! За полминуты всего. Ну, может, за минуту, самое большее, а, Ди? Фантастика. Правда-правда.

      Она перевернулась на живот и подперла подбородок руками. На ногтях – ярко-красный лак.

      Мышь снова внимательно посмотрела на Дэвида:

      – А он с вами о вашей статье не заговаривал?

      – Только чтобы сообщить, что названных там имен в жизни не слыхал. Кроме Пизанелло.

      – А вы ему не верьте. Память на картины у него совершенно невероятная. Я сохраняю некоторые его наброски. Знаете, вот он пытается рассказать о какой-нибудь картине, а тебе непонятно, какое полотно он имеет в виду. Он тогда берет и рисует. Как Энн говорит – молниеносно. И точно. Абсолютная память.

      – Это несколько поднимает мой дух.

      – Да разве он согласился бы, чтобы вы делали эту книгу, если б вам не удалось попасть почти в самую точку?

      – А я уж было стал недоумевать.

      – Он всегда гораздо яснее сознает, что он творит, чем нам представляется. Даже когда переходит всяческие границы. Как-то я поехала с ним в Ренн, это еще до приезда Энн было. Посмотреть «Смерть в Венеции»[93]. Такая бредовая идея мне в голову пришла. Что Генри – настоящему Генри – должно бы понравиться. Образный ряд хотя бы. Первые двадцать минут он был паинькой – золото, а не человек. Но вот на экране появляется этот ангелоподобный мальчик… При следующем его появлении Генри произносит: «Какая девуля хорошенькая. Часто в фильмах снимается, а?»

      Дэвид рассмеялся. Ее глаза тоже светились, в них так и прыгали смешинки. Она утратила серьезность и выглядела теперь не старше своих лет.

      – Вы и не представляете – это просто кошмар какой-то. Генри начинает рассуждать, девушка это или парень. Во весь голос. По-английски, разумеется. Потом мы переходим к «жопошникам» и современному декадансу. К модернистам. Зрители вокруг начинают возмущаться и требовать, чтобы он замолчал. Тогда он ввязывается с ними в перебранку – уже по-французски. Он, видите ли, не знал, что в Ренне столько извращенцев, и… – Она приставила к виску указательный палец, словно дуло пистолета. – Тут бог знает что началось, чуть ли не бунт настоящий. Пришлось его силком оттуда тащить, пока фараонов не вызвали. И всю дорогу домой он объяснял мне, что кинематограф – он называет его «синематограф» – начался с Мэри Пикфорд и Дугласа Фэрбенкса и с ними же закончился. Тупость невероятная. Он и десяти фильмов не посмотрел за последние двадцать лет. Но уверен, что все об этом знает. Как с вами вчера вечером. Чем убедительнее ваши доводы, тем хуже он их слышит.

      – И все это – игра?

      – Странно, но так у него проявляется чувство стиля. Он играет, но по-честному. Понимаете, он вроде бы заявляет: я и не собираюсь равняться с вами – вы молоды, а я – старик, я такой, как есть, и не желаю ничего понимать.

      – Он поэтому и

92

Тулуз-Лотрек Анри (1864–1901) – французский художник-постимпрессионист, рисовальщик и график.

93

«Смерть в Венеции» (1971) – фильм Л. Висконти по одноименной новелле Томаса Манна. (В главной роли – Дирк Богард.)