Сети зла. Андрей Чернецов

карты были такие же, как и у раскосых кхитаев. С обряженными в длинные халаты мандаринами, похожими на кроликов дамами с дурацкими прическами, драконами и единорогами-цилинями. Теперь же появились и местные варианты – с пиратами, легионерами, цезарями, квесторами, магами. И даже и такие, где изображены разные знаменитые красавицы-царицы, вроде Боуддики Эйринской или Клеопатры Великой. Причем показаны они были в совершенно неприличном виде, безо всего.

      Устроившись за столиком, девушка щелкнула пальцами, и хозяин появился как из-под земли.

      – Вина, пива, мяса отважной воительнице? – осведомился деловито. – А может, водочки?

      Она помотала головой.

      – Кофе.

      – Один кофе? – Трактирщик был явно разочарован.

      – Да, один, натуральный, без цикория, – повторно разочаровала его Орландина и, решив чуть подсластить пилюлю, добавила: – С коричными сухариками.

      Через минуту миловидный юноша-слуга принес ей небольшую чашку кофе, благоухающего свежеподжаренными зернами, и большой стакан холодной воды, которой полагалось этот кофе запивать.

      В фаянсовом блюдце горкой лежали припудренные толченой корицей ячменные сухарики.

      – Уважаемая больше ничего не желает? – вежливо поклонился парень. – Есть отличное ирландское виски…

      Она невольно поморщилась. То, как молодой человек назвал Эйрин, изобличило в нем аллемана или, того хуже, какого-нибудь датчанина. Прямо-таки просится на язык: «Понаехали тут!»

      Одернула себя – ведь, если вдуматься, про нее можно сказать то же самое.

      Впрочем, она ведь не кто-нибудь, а воин славного Сераписского легиона наемников. Это уже немало значит.

      – Обойдусь, – бросила ожидающему ее решения половому.

      И, расслабившись, начала потягивать кофе, между прочим, оказавшийся, против ожидания, не таким уж плохим. Наверное, из самого Аунако привезли, из-за Океана.

      За соседним столиком пристроились несколько немолодых мужиков со знаками цеха мясников. Поглощая буйволовый окорок, они вспоминали бурное прошлое.

      Орландина прислушалась, в удивлении приподняв брови. Дядьки говорили о Большом Карфагенском бунте, который приключился лет за десять до ее рождения. Тема для публичных разговоров неуместная. Из тех, за которые можно схлопотать пару месяцев отсидки в Гладоморне.

      – А вот, помню, когда вешали адвокатов… – сыто рыгая, цедил один из них, вгрызаясь в дымящееся мясо.

      Девушка усмехнулась про себя.

      Ее приемная мать участвовала в «восстановлении законности и порядка» в Новом Карфагене – так это называлось – и кое-что порассказала насчет всех тех старых дел.

      – Добрый день, Ора, – прозвучало вдруг у нее за спиной. – Не скрою, я удивлен…

      Обернувшись, Орландина узрела тщедушного немолодого священника в бело-коричневой сутане, с крестом святого Симаргла на груди.

      – Ты, в этом месте и в таком одеянии! Ужас! Куда только матушка смотрит?! – Дедок всплеснул руками и закатил очи горе. – Я, конечно, принадлежу к другой конгрегации,