Сети зла. Андрей Чернецов

догадалась для порядка, до того была ошеломлена словами врага Христова.

      Совсем не вода! Горькое, невкусное. Словно пережаренных зерен нута пожевала.

      Ну матушка Кезия! Ну выдумала! Хм. Святая вода! Ха.

      – Ха-ха-ха! – залилась девушка дурковатым смехом. – Хи-хи-хи!

      – Ты что, никогда пива не пробовала? – донесся как из тумана скрипящий голос.

      – Нет, ик, не проб…вала, ик!

      Перед глазами все плыло, двоилось.

      Заботливые руки подхватили ее под локотки, помогли прилечь.

      – Отдохни, детка, отдохни, – ласково гладили Орланду по головке. – С голодухи да с непривычки это бывает.

      Отяжелевшие веки девушки смежились…

      – Да говорю же вам, что это был бес! Сатир! Леший!

      – Да-да! – согласно кивала матушка Кезия, но по ее прекрасным глазам было видно, что она ни на медный асс не верила россказням проштрафившейся послушницы. – Конечно.

      – Ночью меня разбудил какой-то подозрительный шорох, – вдохновенно врала Орланда. – Когда вышла во двор, чтобы посмотреть, что к чему, то увидела, как в сторону кладовых крадется кто-то подозрительный. Я пошла за ним. Гляжу, а он взломал дверь и грабит. Кричу: «Стой, мерзавец!» Он рожу поворотил, ан не человек это вовсе, а бес! Здоровенный, с рогами, хвостом, копытами. Ну, точь-в-точь как в вашем, матушка, свитке нарисован. Вот он морок на меня и навел. Слаба я еще, чтобы с нечистой силой тягаться. Вот постриг приму, тогда…

      – Врет она все! – перебила ее карга Деянира. – Вот крест святой, врет! Небось, мерзавка, сама замок и сломала. Набила брюхо, напилась и заснула. Утром обхожу с досмотром кладовые, глядь – непорядок. Дверь открыта. Я туда, а там – она! Покарайте ее, матушка, покарайте нещадно. Чтоб другим послушницам неповадно было!

      – Это ж виданное ли дело? – подхватила и сестра Сусанна. – Наплевала на Пост! Нарушила запрет! Согрешила против святых заповедей! Неблагодарная! Мы ее, понимаешь, приютили, когда младенцем несмышленым на пороге обители в корзинке нашли. Семнадцать лет поили-кормили, одевали-обували. А она за всю нашу заботу черной неблагодарностью отплатила! Покарать! Непременно покарать!

      – Да-да, – лучились холодным сиянием глаза настоятельницы. – Конечно…

      Глава 3. ЗАПАДНЯ

      Бывать прежде в этом районе города ей как-то не доводилось.

      Поди найди в невероятном скоплении многоквартирных доходных домов-инсул, частных жилищ, лавочек, лавчонок, таверн и закусочных этого самого «Буйного кабана». Не спрашивать же прохожих, в самом деле. Зачем привлекать к себе лишнее внимание?…

      …Для матери – Ора, а в минуты раздражения – Орлашка, для близких друзей и мужа – Дина, или Динка-Льдинка, для товарищей по оружию – Ласка.

      Для горожан и посторонних – воительница славного Сераписского легиона наемников, амазонка, имеющая все положенные солдату оного соединения привилегии. Как-то: право поселиться в городе после увольнения (если увольнение не проистекло из-за какого-то позорящего поступка), судиться судом чести легиона по